Разумеется, до всего этого еще надо было дожить, но уже не раз генералу удавалось без последствий обделывать свои грязные делишки. Никто не догадывался о его истинных намерениях. Сколько раз он, убийца Быка, выходил сухим из воды! Репутация опытного вояки, грубоватого, но храброго, была ему на руку. Нармер по-прежнему доверяет ему, и он сумеет извлечь из этого пользу!
Сидя на корме головного корабля, Аистиха смотрела на родные места и вспоминала те счастливые времена, когда кланы вынуждены были соблюдать мирный договор из страха перед военной мощью Быка. Каждый защищал свою территорию, опасался нападения соседа и был занят только собственными делами. Недальновидная позиция, шаткое равновесие… И все же прямых столкновений не было. Как не было и массовых убийств, бесконечных страданий, гор трупов и сотен тяжелораненых… Аистиха испытывала ужас перед любой войной, а эта война могла привести только к хаосу.
— У нас нет выбора, — тихо сказала Нейт, присаживаясь рядом с главой клана. — Мир продлился бы недолго и был бы на руку ливийцам.
— Новый мир… Я в него не верю. Наши силы слишком малы. Наверное, дикарям суждено завоевать эту страну.
— Великая богиня нас не оставит. Та, что создала первичный свет, укрепит наш дух и руку каждого воина.
— Даже если мне осталось совсем недолго, я рада, что увидела снова эти просторы. Здесь земля, вода и растительность сосуществуют в гармонии. Пытаясь уничтожить друг друга, кланы лишили себя будущего.
— Нет, Аистиха! Мы построим его вместе!
Уверенность молодой царицы подбодрила главу клана. Пускай она и не верила в успех, но ее решимость сражаться до самого конца этой самоубийственной войны была непоколебима.
— Я приготовила много снадобий, — сказала она. — Они исцелят самые страшные раны.
Небо заволокло тучами, течение убыстрилось. Чаще стали попадаться водовороты, затруднявшие управление кораблями. Нармер приказал гребцам замедлить ход. Лодка с чибисами подпрыгивала на волнах. Члены экипажей заволновались — стремительно распространился слух, что ливийцы атакуют.
Охваченные паникой, лучники стали стрелять наугад. Разъяренный Скорпион сбил нескольких с ног и вырвал у них из рук луки.
— Я не отдавал приказа стрелять! Свора остолопов! Сбросить бы вас всех в реку!
Гнев Скорпиона способствовал установлению порядка. По крайней мере, после этого неприятного случая дисциплина укрепилась.
Гильгамеш разбудил Старика.
— Смотри!
Тот протер глаза.
— Куда смотреть?
— Черный коршун… Он улетел!
— Плохой знак! Наверное, решил убраться подальше. Думаю, нам не повезет!
Нармер тоже смотрел вслед улетающей птице. Неужели это знак, что час битвы близок?
— Смотрите, они идут! — послышался крик дозорного.
Скорпион бросился на нос судна и увидел несколько папирусных лодок с бородатыми лучниками на борту.
Значит, чибисы все-таки не соврали.
Перепуганные, они махали руками, прося о пощаде. Скорпион перерезал веревку, связывавшую лодку чибисов с головным кораблем. Очень скоро она оказалась в пределах досягаемости ливийских стрел. Точными выстрелами они убили мужчин, женщин и детей, а потом стали пускать стрелы в сторону корабля Нармера.
Стрела просвистела мимо уха Скорпиона.
— Целься! — приказал он своим лучникам.
Результат его удовлетворил: не меньше трех десятков ливийцев были убиты или ранены. Уцелевшие поспешили развернуть свои суденышки и пустились наутек.
Гребцы взялись за весла, но суда продвигались вперед неспешно, словно бы египтяне и не пытались догнать противника.
Впереди река разделялась: вправо уходил небольшой рукав, который, как сказали чибисы, вел к тому месту, где Нармера ожидала ливийская армия; налево сворачивал канал, обрамленный с обеих сторон стенами высокой травы. В последний момент царь отдал распоряжение свернуть в канал, и остальные корабли повторили маневр. Нармер рассчитывал обогнуть массив растительности и атаковать противника с тыла.
Истребленные своими же хозяевами, чибисы соврали лишь в одном: ловушка ждала вражеский флот не в конце рукава реки, а именно в канале.
10