Лицо женщины исказилось от боли и гнева. — Кобас, вы ублюдок, я чуть не умерла! Левая стена рулевой рубки была пробита, и я чуть не попала в привод, когда вся эта проклятая стена обрушилась на него. Вы можете говорить только об этом грязном плаще! Вам на меня наплевать!
Форр пристально посмотрел на Уссо. — Вы живы. Мои скро — нет. Эта экспедиция с каждой минутой обходится нам все дороже. Вы хотите отнять у меня время или помочь мне достать плащ Телдина Мура, пока мы не превратились в один потрепанный корабль и команду из трупов под командованием монстра?
— Прыгайте прямо на дно Пропасти, жирный навозник, лизоблюд — нет! Нет! Уссо прервала свою реплику, когда Форр бросился через комнату, схватив ее за руку. Уссо закрыла лицо другой рукой, подтянув ноги к животу. — Не бейте меня! — закричала она. — Не делайте этого! Я остановлюсь... Ой! Нет! Ой-ой-ой!
Форр держал ее тонкое запястье одной массивной рукой и медленно выворачивал запястье и предплечье в направлении, куда они не должны были двигаться. Уссо извивалась, пытаясь вырваться. — Кобас! Ко-бас, прекратите, прекратите! Она бессвязно закричала, уткнувшись лицом в циновку.
Форр ослабил давление, оставив ровно столько, чтобы Уссо остро осознала, что боль вернется через мгновение. Обычные обеденные шумы из камбуза за дверью прекратились; если скро были умны, они отправились куда-нибудь поесть.
— Ваш рот будет вашим надгробием,— сказал он, его голос был мягким, как шелковая перчатка. — Я нашел вас, я сделал вас сильной, и я дал вам власть. Я могу забрать это вот так. Он что-то сделал с рукой Уссо, и она снова закричала, пока он снова не отпустил ее. — Давайте будем благоразумны, пока я не потерял всякий интерес к здравому смыслу. Цель — плащ Телдина. Мы потерпим. Наши враги погибнут на забытых полях сражений, но мы выстоим — если вы будете сотрудничать со мной. Он остановился и стал ждать.
— Да, — выдохнула Уссо, пряча лицо под копной длинных черных волос, рассыпавшихся по циновке. — Я помогу. Не делайте мне больно, Кобас. Пожалуйста, не делайте мне больно. Я буду вести себя хорошо. Я помогу вам. Не делайте мне больше больно.
Он ослабил давление, но не настолько, чтобы она смогла встать. — Может ли антимагическое поле блокировать попытки нежити шпионить за Телдином Муром? — спросил он.
— Может. Оно может это делать. Оно не повредит плащу, но может остановить магию, исходящую от него. Я буду вести себя хорошо, Кобас.
Он задумался над новостями. — А что будет, — спросил он, — если я дотронусь до плаща? Можно ли будет выследить Телдина? Может ли он использовать магические силы плаща?
Уссо тяжело дышала, пытаясь восстановить дыхание. — Я думаю, что вы заблокируете силу плаща, но только до тех пор, пока держите его или прикасаетесь к нему. Он сработает, если вы отпустите его. Я считаю, что он очень мощный. Вы не можете уничтожить его, но вы можете остановить его. Носитель плаща, вероятно, может выполнять заклинательный полет с его помощью. Я уже говорила вам об этом несколько недель назад. Должно быть, он воспользовался им, когда сбежал от нас в первый раз. Я видела, как он бросал из него заклинания, магический огонь, как раз перед тем, как мы разбились. Он убил много скро, прежде чем они прорвались на борт его корабля.
Форр прислушался к тяжелому дыханию женщины, затем посмотрел на ее спину. Под длинным белым платьем отчетливо виднелся ее лисий хвост, распластавшийся на циновке между ног. Уссо умела лгать, но ее хвост — никогда. Она была такой же, как все ей подобные: умной, высокомерной, сильной перед лицом слабых, и слабой перед лицом сильных. Она заботилась только о себе.
Было бы ошибкой оставлять ее в живых, и Форр знал это. Уссо продаст самих богов за большую власть. У нее, без сомнения, были свои планы на плащ, который носил Телдин; Форр не возражал против этого, потому что легче было бы справиться с ее предательством, чем с нежитью. Если бы она могла почаще держать рот на замке и обуздывать свои эмоции, у нее была бы гораздо более уютная и комфортная жизнь, но ей никогда не удавалось этого сделать, сколько бы предупреждений она, ни получала.
— «Это хорошо», — подумал Форр. Иногда ему доставляло удовольствие любовно предостеречь женщину-лису. Если она будет продолжать свои уловки в неподходящее время, он в один прекрасный день сделает ей последнее предупреждение, и не будет торопиться. Эта мысль была приятной.
Форр снова поднялся на ноги. Он держал широкую, мускулистую руку на запястье Уссо, заставляя ее лежать, пока полностью не встал. Он в последний раз резко дернул ее за руку и отпустил, когда она взвизгнула и поползла прочь, всхлипывая.