Глаза цвета неба
Глаза цвета неба
- …признать Эмму де Гало виновной в сделке с Врагом рода человеческого, и отправить грешную душу ее на суд Тому, Кто дал ее, а порочное тело предать очищающему пламени.
Надтреснутый, но сильный голос Вильгельма, одного из трёх дознавателей при епископе Линкольнском, облетел площадь перед собором, где вершились самые важные дела Кольбека: торги, праздники – и казни. Толпа, словно не ожидала этих слов с самого утра, загудела в поддержку то ли клирика, то ли юной пассии сэра Гарольда, привезённой им из Нормандского похода в качестве трофея. Истеричные вопли женщин, выкрики мужчин, испуганный плач детей заглушили слова дознавателя, но под ударами проворных солдат стихли так же резко, как начались.
Секретарь Вильгельма Теобальд передёрнул плечами и отвёл глаза от одинокой фигуры у столба: опоённая дурман-зельем лекаря, Эмма не нуждалась ни в какой поддержке: слов Вильгельма и криков толпы она не слышала, а изломанному телу не давали упасть веревки. Пронизывающий октябрьский ветер рвал подол ее платья, отбрасывал кудри с лица, но голова, уроненная на грудь, оставалась неподвижна. Невысокая, худая, с тонкими правильными чертами и огромными глазами – при каждом взгляде на обречённую девушку в памяти шевелилось давно потерянное прошлое, и каждый раз душа отзывалась глухой, но неизменной болью. Говорили, так у калек ноют утраченные конечности. Но могли ли сравниться руки и ноги с сердцем? Сердцем, вырванным добровольно.
Теобальд сжал губы. Его Лисичка, хоть и не его больше, сейчас жива и здорова, а эта девочка… Заморская игрушка, похищенная завоевателем из родительского дома и встретившая такой конец. Четырнадцать лет. Ей всего четырнадцать лет! Как Лисичке, когда…
- Она призналась, Тео, - не поворачивая головы, проговорил дознаватель, будто услышав его мысли.
- Какая была необходимость ее допрашивать? – прошипел сквозь зубы Теобальд. – Свидетельские показания тех, кого она исцелила, и серые глаза – разве этого мало? Она ведь созналась еще до начала следствия!
- Такова процедура, Тео, - начиная раздражаться, Вильгельм сдвинул к переносице кустистые брови. – Если ты продал душу диаволу, не рассчитывай бросить на прощанье «Да, я виновен» и улизнуть в свой ад. За грехи расплата начинается на земле.
- Но она… Все в голос твердят: «небесное создание, ангел лицом и душою»!
- Вспомни, кем до падения был Люцифер.
- Враг разрушает всё, к чему прикоснётся, а эта девочка исцеляла, ваше преподобие! Бесплатно! Всех, кто к ней обращался! Вы слышали показания свидетелей! Она действительно их вылечила – от колик, рожи, грудной жабы и еще от десятка недугов! Целение по молитве о заступничестве дарует Господь. Так отчего целительскому дару Эммы де Гало не быть ниспосланным…
- Серые глаза, Тео. Знак дьявола, - почти терпеливо напомнил дознаватель – сухой орлиный профиль, новая шапочка, парадная сутана – точно не колдунью жгли, а именины короля отмечали.
Брат Стефан в красном плаще с капюшоном, низко опущенным на лицо, откинул крышку с горшка, полного углей, и макнул в него факел. Смольё занялось вмиг, заставляя второго помощника дознавателя – брата Жюля – отшатнуться. Толпа возбуждённо охнула, всколыхнулась, и солдатам сэра Гарольда снова пришлось пустить в ход древки пик, возвращая в берега человеческое море.
- Святая Эмма, прости нас! Бог их накажет! – выкрикнули из гущи зевак.
- Ведьма! Чертовка! Развратница! – вопили в передних рядах.
Губы брата Стефана шевелились в дежурной молитве, когда он бросил факел на кучу полусырых дров. Быстро задохнуться от дыма и не чувствовать огненной агонии, если дурман потеряет силу – вот последний подарок ее возлюбленного.
- Ваше преподобие. Мы сами пришли к выводу, что серые глаза – отметина Врага, – с трудом отведя взгляд от разгорающегося костра, жуткого зрелища, ставшего привычным в последние полгода, секретарь упрямо качнул головой. – Но мы всего лишь люди с примитивным человеческим разумением. А если мы ошибались?
- Вы, - подчеркнул насмешливо Вильгельм, - Ошибаться можете вы. Библия ошибаться не может. «Не обращайтесь к вызывающим мертвых и к волшебникам не ходите, и не доводите себя до осквернения от них». «Мужчина ли или женщина, если будут они вызывать мертвых или волхвовать, да будут преданы смерти». Левит…