Дверь тут же со стуком распахнулась.
- Твою мать, Привалов!!! - Раздался над ухом Светкин бас.
- Любимая, не трогай мою мамулю. - Нежно успокаивала ее Варька.
- Млина, Полянская, весь кайф обломала. - Отрываясь от Баськи, сердито буркнул я.
Нет, ну вы только посмотрите, какую рожу состряпала эта тараканья сиська, словно головку чеснока проглотила.
- Света, мы тут, между прочим, мирились. - Все еще обнимая меня, ответила ей Баська.
- Мирились? Это сейчас так называется? - Уперев руки в бока, ухмыльнулась Полянская. - Быстро же ты сдалась, сестренка. По яйцам то хоть раз двинула?
- Любимая, ты что, я племянников хочу, не надо Ромкино добро трогать. - Защищала меня Варька.
- Поехали домой. - Шепнула мне на ухо Баська.
Я заглянул в любимые глаза цвета виски, и, поцеловав ее, поднял на руки и вышел из квартиры, оставив за спиной ошарашенных сестер.
Глава 9
По дороге домой, Баська заснула у меня на руках. Я смотрел на нее и улыбался. Кто бы мне сказал, что я влюблюсь в эту малявку, ни за что бы не поверил.
- Красивая. - Вырвал меня из мыслей водитель такси.
- Не то слово. - Не отрывая взгляда, ответил я, на что тот лишь хмыкнул, останавливая возле нужного подъезда.
Расплатившись, я понес свою девочку домой. По дороге к заветной дверке меня встретил в усмерть пьяный сосед снизу, так сказать отдыхавший на скамейке.
- Чё шатаешься посреди ночи?! Не видишь, что ли, люди спят! - Рявкнул он на меня. Не обращая на него никакого внимания, я прошел мимо.
- А чего это ты прешь? - Пытаясь сфокусировать взгляд, спросил соседушка. - Е-мать!!!! Трупак несешь! Средь белого дня... ночи... черной.
- Заткнись, Иваныч, пока не присоединился. - Кивнул я на Баську. На что сосед тут же заткнулся.
Первым препятствием на пути в родную квартирку стала дверь с домофоном, ключ от которой находился у меня в заднем кармане. Я прислонился к стене, опираясь одной рукой, на которой к тому же держал Баську, придерживая коленом, другой же попытался нашарить в кармане ключ.
- Онанисты извращенцы атакуют! - Раздался пьяный клич сзади. - Ты чего, придурок творишь! Сам значит девушку это... ну того, да еще и в заднице... фу, срань гомосячья! - Продолжал верещать о моих сексуальных пристрастиях Иваныч.
В это время я нашел ключ и наконец-то открыл дверь, бросив на соседа грозный взгляд, от чего тот сразу начал отнекиваться:
- Прил, ты чего. Я ж никому. Могила.
Попав домой, я первым делом отнес Баську в комнату, и осторожно опустил ее на кровать. Скинув куртку, я лег рядом с ней. Все же прав был Слим, читавший о том, что 'с любимой секс происходит глазами, с любимой рядом летает душа...'. У меня было много женщин, дикий секс, и пустое 'прощай' под утро, но еще ни с одной мне не было так хорошо как сейчас со спящей Баськой в моей постели. Я смотрел, как она смешно морщит носик во сне, и понимал, что вот оно счастье, лежать рядом с любимым человеком. Просто быть с ней.
- Подглядывать не хорошо. - Улыбнулась, проснувшаяся Барбара.
- Мне можно.
- Ты чего меня в куртке то на кровать! - Возмутилась она.
- Боялся, что не удержусь, и на одной куртке не смогу остановиться. - Я осторожно завел прядку ее волос за ушко, и нежно провел ладонью по ее щеке.
Она смотрела мне в глаза, и я снова проваливался в неизвестность, где есть только я и глаза цвета виски. Я медленно потянулся к ее губам, не отрывая взгляда. Поцелуй получился нежным, едва ощутимым. В ее глазах вспыхнули огоньки.
- Между прочим, я тебя еще не простила. - Улыбнулась она.
Встав с кровати, она подошла к центру, и, порывшись в дисках, зарядила музыку. Из колонок полилась какая-то романтическая чушь, от которой у меня внутри все протестующее перевернулось.
- Иди сюда. - Поманила она меня пальчиком.
Разве можно отказаться на такой призыв! Я как баран, страдающий последней стадией аутизма, с почти открытым ртом, встаю с кровати и приближаюсь к ней.
- Потанцуем. - Улыбается она, подойдя ко мне вплотную.
Мы начинаем медленный танец. Два сердца бьются в унисон. Глаза в глаза. Ее рука в моей руке, и легкие, невесомые па. Мы, словно два страстных любовника, слившиеся в экстазе. Нет больше меня, нет ее, есть только мы. И мы оба понимаем, что больше слова не нужны. Танец сказал за нас все, не оставляя недомолвок. Я прижимаю ее к себе, желая раствориться в ней, утонуть в ее глазах, никогда не отпускать.