Джейсон снова кивнул, удивленный тем, что она самостоятельно додумалась до столь многого. Как обычно, он недооценил ее ум. Нужно немного приоткрыть карты, но очень осторожно.
— Когда я впервые приехал в Вашингтон много лет назад, я работал на одного человека, который занимал высокое положение в правительстве. Затем администрация сменилась, и он оказался среди тех, кто покинул Вашингтон. Он пристроил меня сюда, в Редмунд-колледж, и я продолжал работать на него, в его интересах. Постепенно круг расширился. Даже если держать в тайне то, чем занимаешься, некоторые люди все же слышат об этом, и затем они обращаются к тебе — тоже втайне.
— Действительно ли необходима вся эта таинственность?
Карие глаза Джейсона вспыхнули. Все нелегальное и запрещенное чрезвычайно волновало его. Именно это, в сочетании с его безжалостным манипулятивным умом, было ключом к его успеху.
— Ты можешь быть в этом уверена. Сейчас, Бренвен, в результате этой трехмесячной поездки у меня может появиться возможность вырваться из Вашингтона. Если я успешно выполню задание, которое мне дали, а я уверен в этом, моим кругом станет весь мир!
— Весь мир! — воскликнула Бренвен. Когда Джейсон смотрел на нее таким взглядом, как сейчас, и его лицо светилось необыкновенным харизматическим обаянием, она могла поверить в то, что весь мир действительно мог бы стать его игровой площадкой. — Но как? На кого ты будешь работать? На ООН?
— ООН? — Джейсон фыркнул. — ООН — это шутка, Бренвен. Кучка идеалистов, которые только и делают, что болтают и работают за жалованье, которое подтверждает, что разговоры ценятся дешево. — Он наклонился над ней, пожирая ее взглядом. — Ты ведь не думаешь на самом деле, что Организация Объединенных Наций принимает решения, влияющие на судьбы всего мира, правда?
Бренвен сделала глотательное движение, кивнула и лишь с большим усилием удержалась от того, чтобы отпрянуть от своего мужа. Его глаза горели, он был совсем не похож на себя… он выглядел почти безумным.
— Ты такая наивная. Ты, наверное, думаешь, что страной действительно правят президент и конгресс!
Бренвен снова кивнула. Джейсон запрокинул голову и расхохотался. Он сжимал и разжимал кулаки, как будто бы извлекал из воздуха ту личную власть, которой так хорошо пользовался. Бренвен чувствовала, как его сила парит вокруг него; у нее закружилась голова, и она почувствовала легкую тошноту.
Джейсон впал в экзальтированное состояние. Он забыл о том, что разговаривает с Бренвен.
— Я всегда знал, что правительства слишком глупы и неуклюжи, чтобы править миром. Подлинные правители должны находиться где-то за сценой, кукловоды, дергающие за нитки. Год за годом я продвигался все ближе и ближе к ним, становясь и сам более могущественным, и сейчас я познакомился с двумя из них, из кукловодов. Они не похожи на обычных людей, о нет. В Европе я познакомлюсь со всеми ними, я уверен в этом… — Глаза Джейсона горели, как два раскаленных уголька.
На этот раз Бренвен отпрянула от него. Она чувствовала опасность, ей хотелось развеять этот морок.
— Джейсон! — прошептала она.
Он не слышал ее, поглощенный собственными грандиозными мыслями, которые, как огромные мельничные жернова, вращались у него в голове. Его голос перешел в низкий недовольный рокот.
— Этот Джон Фитцджеральд Кеннеди был почти исключением — он был президентом, но обладал слишком большой личной властью и мог тем самым все испортить. Но мы убрали его…
— Мы? — резко спросила Бренвен ясным голосом.
Джейсон услышал. Ее вопрос встряхнул его, и он немедленно снова стал самим собой.
— Просто фигура речи. Мы, то есть оппозиционная партия. — Он нахмурился. Он надеялся, что не успел сказать лишнего.
— Но я всегда думала, что ты работаешь на президента Кеннеди, на правительство! Я думала, что именно поэтому ты говорил, что ужасно занят после того, как его убили!
Джейсон пожал плечами. Это больше не имело для него никакого значения.
— В правительстве существует множество подразделений, Бренвен. Забудь о Кеннеди, он мертв. Забудь обо всем этом. Смысл в том, что если все произойдет так, как я думаю, то я смогу забыть о правительстве.
— В таком случае, конечно же, эта поездка действительно очень важна. Я уверена, что тебя ждет успех, и понимаю, почему ты должен ехать.
Она снова забралась под одеяло и с некоторым усилием, несмотря на некоторую странность в поведении Джейсона, решила, что удовлетворена объяснением. И добавила:
— Со мной будет все в порядке, а о Рождестве можно не думать. Ты поезжай. Не волнуйся за меня.