— Нет, — сказал Джейсон. — Он был врачом моей жены, а не моим.
— О, конечно, но большинство мужей обычно приходят к врачу вместе со своими женами ближе к концу беременности. Знаете, чтобы знать, чего ожидать. — Тихий мелодичный звук возвестил о прибытии лифта. На лице молодого врача явно выразилось облегчение. — А вот и он.
Джейсон резко обернулся. Конечно, к этому времени он уже понял, что произошло что-то серьезное. Его гнев не уменьшился. Если Бренвен сделала какую-нибудь глупость, которая подвергла опасности его ребенка… Его мысли были убийственными. Держа руки в карманах, он постоянно сжимал и разжимал кулаки.
Доктор Чарльз Натан был мягким, приятным мужчиной среднего роста, лысым, если не считать полоски темных коротких волос, охватывавшей его голову сзади между висками, в очках в тонкой стальной оправе, худым, как гончая. Сестра перехватила его, как только он вышел из лифта, и быстро объяснила ситуацию.
Сочувствие, которое доктор Натан испытывал к этому мужу, тут же испарилось, как только он ощутил поток разъяренной энергии, исходившей от него. Тем не менее он улыбнулся и приветственно протянул руку.
— Джейсон Фарадей? Меня зовут доктор Натан.
Джейсон что-то проворчал и снизошел до пожатия протянутой ему руки.
— Обычно я предпочитаю разговаривать в своем собственном кабинете, но, поскольку вы проявляете такое нетерпение, мы можем присесть и поговорить здесь, в холле для посетителей.
В холле для посетителей никого не было; дневные часы посещения закончились, а вечерние не начнутся до тех пор, пока пациентки не пообедают. Однако Бренвен Фарадей в этот день обедать не будет.
— Хорошо, — зловеще пробормотал Джейсон, — давайте приступим к делу. Если моя жена не родила ребенка преждевременно, то что, черт подери, могло казаться вам достаточно важным, чтобы оторвать меня от моих дел?
— Мистер Фарадей, я думаю, вам никто еще ничего не сообщил о ребенке. — Терпеливые, близорукие голубые глаза Натана прищурились за стеклами очков. — Но возможно, я ошибаюсь?
Джейсон покачал своей большой головой. Он чувствовал, как кровь начинает пульсировать у него в венах. Плохой знак.
— Эта сестра за стойкой — если бы моя жена родила ребенка, она сказала бы мне об этом сразу же. Продолжайте!
Доктор Чарльз Натан не мог понять, как ему себя вести с этим странным типом. Его собственное сердце переполнялось состраданием, когда он думал о том, что пришлось перенести Бренвен, но сможет ли Джейсон прочувствовать это?
— Мистер Фарадей, ваша жена Бренвен находится в данный момент под наркозом, и ее жизненные показатели постоянно контролируются. Мы перелили ей восемь единиц крови. С ней будет все в порядке, но по количеству крови, которое нам пришлось ей перелить, вы можете понять, что какое-то время мы думали, что нам не удастся ее спасти. Именно поэтому я попросил вас приехать.
Кровь? Собственная кровь Джейсона протискивалась сквозь сосуды в его мозгу со скрежетом, похожим на звук тормозов тяжело груженного поезда. Именно так: его гнев зашкалил за десятибалльную отметку. Он больше не контролировал себя. Он схватил доктора Натана за отвороты его белого халата.
— Мой ребенок? Что случилось с моим сыном?
— Ребенок родился мертвым.
Доктор моргнул, когда багровое от гнева лицо Джейсона приблизилось к его лицу. Его сочувствие растаяло и быстро сменилось страхом. Глаза этого человека были глазами безумца. Доктор Натан боялся, что с ним случится припадок, но он продолжал. Он построил всю свою практику на том, что всегда находил общий язык с пациентами, и эту привычку оказалось невозможным изменить.
— Вы правы, родился мальчик, приблизительно тридцатитрехнедельного возраста. После изъятия плаценты осложнения…
— Нет! — проревел Джейсон. — Нет! — Он вытащил доктора из кресла и затряс его, держа за отвороты халата.
— Пожалуйста, мистер Фарадей!
— Где он? Где мой сын? Я хочу видеть своего сына!
— Мистер Фарадей, пожалуйста, поверьте мне, вы вовсе не хотите увидеть своего сына. Ребенок родился мертвым.
— Где он?
Джейсон отпустил доктора так резко, что тот едва не упал. Джейсон выглядел так, как будто был готов разметать по камню всю больницу в поисках сына, в смерть которого не верил. Он сделал несколько шагов и затоптался на месте, смешавшись, не зная, откуда ему начать свои поиски. Он снова повернулся к доктору и проревел:
— Ты, сволочь, скажи мне, где я могу найти своего сына!