Он хотел рассмеяться в их невидимые лица, но не смог; хотел развернуться и уйти, но тоже не смог; хотел вежливо поблагодарить, но слова не подчинялись ему. Вместо этого Джейсон почувствовал, что какая-то невидимая сила притягивает его в центр этого круга, хотя никто из них не шевельнул даже пальцем, и услышал, как он автоматически, не задумываясь, отвечает на их вопросы, как будто бы они обладали возможностью извлекать слова прямо из его сознания. Скоро, очень скоро Джейсон решил, что они вовсе не являются кучкой шутов, и он был рад тому, что они подчинили себе его ноги и контролировали его язык, потому что они на самом деле польстили ему!
Да, они похвалили его работу и затем продемонстрировали свою силу. Когда они собирали свою силу или генерировали ее — или что они там с ней делали — Джейсон почувствовал, что она похожа на поднимающуюся волну знакомого ему гнева. Только в тысячу, тысячу раз сильнее. Они обладали властью над жизнью и смертью: слуга ввел в комнату небольшую белую лошадку, изящное животное с грациозным изгибом шеи и блестящими глазами, и привязал ее к железному кольцу, которое служило ручкой двери. От людей, сидевших вокруг Джейсона, немо стоявшего в центре, потому что ему было некуда идти, доносился глухой стук создаваемой ими энергии. В комнате стало одновременно теплее и темнее; лошадь начала бить копытом и метаться, а затем стала пятиться назад. Сидевшие в кругу одновременно поднялись на ноги, и их вибрирующая мощь, как черное дрожащее облако, поднялась вместе с ними. Волосы Джейсона потрескивали, как от статического электричества; короткие волоски на руках и ногах стояли дыбом, а голова почти нестерпимо болела. До сегодняшнего дня он так и не понял, услышал ли он на самом деле или просто почувствовал сознанием единственное слово: умри.
Оно было брошено из круга, и вместе с ним устремилась вся сила их ужасной власти; Джейсону показалось, что его голова просто отрывается от шеи, когда темная сила обрушилась на обреченное животное. Лошадь издала ужасный, режущий слух вопль, поднялась на задних ногах и забила передними копытами по воздуху, а затем ее ноги резко подогнулись. Она упала на колени, голова свесилась вниз. Последний вздох вырвался из ее груди со звуком, похожим на тот, с которым воздух выходит из сжатых мехов. Белое тело медленно-медленно повалилась набок. Лошадь была мертва. И они добились этого, даже не шевельнув пальцем — их руки, спрятанные в длинных рукавах их странных балахонов, были сложены на груди. И Джейсон вовсе не был испуган их демонстрацией собственной силы, он скорее был воодушевлен. Он ощущал родственную связь между их силой и тем внутренним гневом, который горел в нем на протяжении всей его жизни. Он охотно поклялся им в своей преданности и узнал название группы, название, которое он никогда не должен был произносить вслух: «Когносченти».
Однако ему было обидно, что «Когносченти» сделали его всего лишь своим агентом, а не одним из них. Они убили лошадь, чтобы показать, что они могут сотворить с ним, если захотят. Снова он стал всего лишь наемником, предназначенным для выполнения грязной работы. Тем не менее он поклялся яростью, которая постоянно горела в его груди, что однажды он овладеет силой и тайнами «Когносченти». Он не останется до конца своей жизни всего лишь наемником, о нет! Он ударил кулаком по колену и очнулся, вышел из транса и тут же почувствовал, что весь покрылся потом, дрожит и ужасно хочет пить.
Остаток ночи Джейсон провел, бродя из комнаты в комнату, поглощая виски, то ощущая тоску по Бренвен, то чувствуя ненависть к ней. Когда к нему приходило болезненное ощущение потерянности при мысли о жизни без Бренвен, он тут же топил его в виски. К утру он уже убедил себя в том, что его любовь к Бренвен так же мертва, как и их несчастный ребенок. Ей тоже придется умереть, но ее смерть будет особой, она потребует самого тонкого планирования…