— Да, — прорычал я. — Все или никто. Разговор окончен. Убирайтесь.
— Так ты теперь возомнил себя главным в нашей колонне? — Ертус потянулся к рапире у пояса. — Или факт того, что ты трахаешь Плейфан, должен что-то знать? Я вызываю тебя на дуэль…
Камешек с земли стремительно сорвался и врезался в висок Кронрича Ертуса плоской стороной. Аристократ повалился на землю без чувств.
— Главным? — прошипел я, специально игнорируя вторую часть фразы. — Нет. Просто магом. Презренным версом с последними днями жизни. Но я обеспечу колонне безопасность, пусть это и будет моим последним делом.
Даника заговорила, глядя на неподвижное тело:
— Вашему Совету придётся дорого заплатить, чтобы исцелить эту рану, Монтнар.
— Наверное, стоило ударить посильнее и сберечь вам деньги, — зло бросил я. — Мне повторить⁈ Прочь отсюда! — сжал я кулаки, ощутив, как земля вокруг зашевелилась, повинуясь моей воле.
Аристократы ожидаемо дрогнули и разбежались. Лишь несколько из них притормозили, забрав тело потерявшего сознание Кронрича Ертуса.
— Даника… можешь приказать соклановцам проследить за ними?
— Сделаю.
Деревенька, подле которой обитали Нанвские Добровольцы, оказалась убогим собранием глинобитных домишек, в которых обитало около сорока жителей, но все они бежали ещё несколько дней назад. Единственным строением, которому исполнилось меньше ста лет, была богато выстроенная арка, возведённая дедом Гуннара — архонтом Нобием. За ней начинался торговый тракт — широкая, насыпная военная дорога, возведённая ещё в те времена, когда Нанв был един.
По сторонам от тракта тянулись глубокие канавы, наполовину засыпанные снегом, а за ними — высокие, плоские земляные отвалы, на которых росли — на всём отрезке пути — два строгих ряда кедров, привезённых с леса подле реки Чирапи.
Заинтересовавшись высокой каменной аркой, я подошёл ближе. Вскоре ко мне присоединились Даника и Галентос, а за ними мужчина, говорящий от лица «наёмников» (если их можно было так назвать).
— Плата получена, и все договорённости между нами исполнены, — поведал он, спешившись с коня.
— Прими нашу благодарность, — коротко поклонился я.
Он пожал плечами.
— Просто сделка, солдат. Не нужны слова благодарности.
— Верно, — усмехнулся я. — Не нужны, но всё равно сказаны.
— В таком случае — пожалуйста.
— Вы могли ничего не делать, но всё же помогли нам. Если у меня будет такая возможность, то сообщу об этом вышестоящим. В самых уважительных словах.
В этот миг мужчина отвёл глаза. Заколебался, но всё же сказал:
— Большое войско приближается с севера — наши бойцы в заслоне увидели поднятый в воздух снег, когда заняли высоту. Значит, войско идёт быстро.
— Понимаю, — поморщился я.
— Возможно, кто-то из вас успеет добраться до стен.
— Да уж, лучше успеть, — хмыкнул я.
— Солдат?
— Да?
— Ты уверен, что Магбур откроет для вас ворота?
Не сдержавшись, я рассмеялся. Это был весьма горький смех.
— Об этом я буду думать, когда доберусь туда.
— В этом есть своя мудрость. — Он кивнул, затем вскочил на лошадь. — Прощай, солдат.
— Прощай.
Лидер наёмничьего объединения уехал, быстро что-то прокричал своим людям, после чего, не прошло и пяти минут, как все Нанвские Добровольцы лихо помчались прочь. За ними катились тщательно охраняемые телеги, везущие плату.
Я оглянулся на море беженцев, которое вынужденно разлилось даже за пределы маленькой деревушки.
— Выдвигаемся, — коротко скомандовал я. Немногие офицеры быстро разнесли приказ.
Темп был задан быстрый, мучительно быстрый — идти нужно день и ночь напролёт, делая только самые краткие привалы, но смысл приказа явно был понят всеми: в безопасности мы окажемся только внутри мощных стен Магбура.
Осталось пятнадцать километров — идти придётся до самого рассвета. И каждый метр тяжёлого марша замедлял отстающих. Но какой ещё у меня выбор?
— Галентос, передай солдатам приказ, — глянул я на мага, — вся колонна должна выйти на тракт до заката. Для этого все средства хороши — только не убивать и не калечить. Если беженцы забыли, что нас нужно бояться, напомните им.
— У нас всего тридцать всадников, — напомнила мне Даника. — И все они молоды…
— Возмущённая молодёжь? — криво улыбнулся я. — Ну, вот и дайте им возможность выпустить пар.