А на стенах стояла армия, никак не меньше десяти тысяч солдат, которые беспомощно смотрели — смотрели на величайшее преступление, совершённое их правителем, архонтом Гуннаром.
Я не мог себе даже представить, как Логвуд сумел так далеко продвинуться. Передо мной разворачивалось окончание битвы, которая, должно быть, длилась без перерыва несколько дней — битвы, которая позволила беженцам спастись, — вот почему основная масса ратников (не считая быстрого конного авангарда, который я уничтожил) приближалась столь медленно.
Последние солдаты Первой, включая Чёрных Полос, исчезли под напором тел. Маутнер стоял спина к спине с Байесом. В правой руке он сжимал свой привычный меч, в левой — треснувший щит. Толпа набросилась на него, пронзила короткими копьями, будто загнанного в угол медведя. И даже тогда капитан ещё поднялся, отсёк взмахом клинка ногу одному из врагов — тот завыл и отшатнулся. Но копья вошли глубоко, отбросили мужчину, пригвоздили к земле. Взметнулись сабли — и опустились, чтобы зарубить его насмерть.
Бейес издал громовой боевой клич и прыгнул вперёд в отчаянной попытке добраться до своего командира. Тяжёлый клинок обезглавил его одним ударом, так что голова покатилась и остановилась рядом с кровавым месивом у подножия холма.
В памяти промелькнули нечастые моменты нашего с ним общения. И не только с ним. Со всеми ребятами, которые успели стать мне ближе, чем семьёй.
Позиция остатков клана Серых Ворóн скрылась под сплошной массой тел, в следующий миг упал их штандарт, возле которого ранее стоял вождь Торкон. В воздух взметнулись окровавленные скальпы, орошая землю алым дождём.
Логвуд продолжал сражаться среди последних инженеров и пехотинцев. Сопротивление продлилось всего лишь несколько мгновений. Ратники Кердгара Дэйтуса убили последних защитников, а затем набросились на самого коменданта, погребая его под волной кровожадного безумия.
Огромный, поймавший множество пуль пёс метнулся туда, где исчез Логвуд, но затем копьё пронзило зверя насквозь, высоко подняло над землёй. Извиваясь, пёс сполз вниз по древку и ещё успел отнять жизнь у одного врага — разорвал глотку солдату с копьём.
Затем умер и он.
Штандарт Первой армии зашатался, накренился и скрылся под ногами врагов.
Я стоял неподвижно и не мог поверить в увиденное.
Тольбус Логвуд.
Пронзительный женский вой поднялся за моей спиной. Медленно обернувшись, я увидел, как Даника по-прежнему обнимала Галентоса, словно маленького ребёнка, но голова его запрокинулась, он смотрел в небо широко открытыми глазами.
Всех нас накрыла тень.
Во́роны.
По легенде самого коменданта, которую он рассказал мне ещё в стенах осаждённого Фирнадана, за душами героев прилетали во́роны. Кому-то хватало одного, а кому-то нужно было не меньше дюжины, ибо ни одна птица не сумела бы удержать её всю.
Аналогичную историю я увидел своими глазами — во время смерти Вешлера. Только вместо птиц были бабочки, образовавшие целый курган.
Сейчас же… Небо над Магбуром почернело от во́ронов, море крыльев бушевало повсюду.
Вой Даники становился всё громче и громче, словно её собственная душа с болью вырывалась из горла.
Я содрогнулся. Это ещё не всё — не конец… Развернувшись, осознал, что так оно и есть. Я увидел наскоро поднятый крест, увидел прибитого к нему живого человека.
— Они его не отпускают! — закричала Даника. Она вдруг оказалась рядом со мной и тоже смотрела на холм. Девушка вцепилась себе в волосы, впилась ногтями в кожу, пока кровь не заструилась по лицу. Я схватил её за руки — такие тонкие, детские запястья, при этом горячие, словно по венам тёк кипяток — и прижал их к груди, прежде чем она дотянулась до глаз.
На помосте рядом с Кердгаром Дэйтусом встал Пилекс Зарни за плечо подтащив какого-то мага, увешанного артефактами с ног до головы. Расцвели огненные цветы — смертоносная, дикая волна пламени устремилась вперёд и врезалась в подлетавших во́ронов. Чёрные птицы закувыркались, повалились с неба…
— Нет! — завопила Даника, извиваясь в моих руках. Обессиленная волшебница пыталась вырваться, что-то сделать, но я прекрасно чувствовал, что магию применить она не в силах — ровно как и я.
Туча во́ронов рассы́палась, собралась снова, вновь попыталась подлететь.
Сайнадский колдун уничтожил ещё несколько сотен птиц.
— Освободите его душу! От плоти! Освободите! — рыдала Даника. Её трясло, как от лихорадки.