— Что ты сделала? — спросил Дэсарандес и в этом вопросе было всё.
Хватаясь за его шерстяные рейтузы, цепляясь пальцами за край его правого сапога, она вздрагивала от пощёчин и ударов, которые так и не явились.
— Я… — начала она, чувствуя спазмы подступающей тошноты.
«Лишь позволила…» — прошептала мятежная часть её души.
— Я… я…
«…этому произойти».
Дворец Ороз-Хор, взгляд со стороны
И посланник Амманиэль узрел себя, видящего, как он сделал шаг из места, где всегда стоял, извечно пребывая в ожидании. Мраморная громада колоннады отдёрнулась, словно занавес, являя имперского демона, стоящего там, где он всегда стоял, извечно пребывая в ожидании. И посланник видел силу, наделённую Безупречной Благодатью, вскидывающую сломанный меч Обрыватель, разрывающий связь с богом, лишающий магии и сил.
И встряхнула богиня красоты и плодородия ковёр творения…
Посланник взошёл по лестнице к залу, столь огромному, что сквозь него можно протащить галеру вместе с вёслами. Он поднял взгляд и увидел себя, стоящего перед громадными бронзовыми створками прохода, ведущего в зал аудиенций: одна завалена обломками, другая же, приоткрывшись, висит на надломившихся петлях. Он следил за собой, вглядывающимся в опоясанный каменными колоннами сумрак, в мерцающие мрамором выси, в темнеющие на полированном полу отражения. Он видел белёсое сияние неба там, за пределами дворцовых сводов. Узрел место там, за тронами, где сражались тени и свет, и где прóклятый император воздвигся подле своей съёжившейся от страха жены. Она пыталась скрыть совершённое, но демон уже почуял предательство в её поведении.
Как он видел всегда.
Посланник Аммы прозрел себя, беззвучно вжимающегося в громадную колонну. Слушающего эхо, гремящее в сумраке изысканно украшенного зала:
— Что ты сделала? — вопросил Дэсарандес.
Он видел, что случится дальше. Видел, как богиня плодородия снова ударила по барьеру, сжавшемуся вокруг неё. Словно само мироздание споткнулось в этот миг. Своды зала расцепились и устремились вниз. Его меч вихрем прорвался сквозь завесу обломков.
Черты Амманиэль исказились в бешеном хохоте. Темница трещала под напором её силы.
Демон плясал, избегая падающих сводов, дивным образом поддерживая свою шатающуюся жену.
— Милена? — снова спросил Дэсарандес, будучи в реальном мире, здесь и сейчас, а не в его видении будущего, где Обрыватель метался из стороны в сторону, отводя, словно волшебным желобом, завесу падающих обломков. Там же, в будущем, многосуставные пальцы Амманиэль прочертили длинные полосы изнутри её темницы. Вся необъятная кровля зала аудиенций осела, а затем обрушилась осколками мраморного великолепия.
— Лови! — крикнула ему императрица из далёкого прошлого.
Посланник Аммы сорвал кожу на своих ладонях, испивая полной чашей дар его богини.
— Милена? — вопрошал Дэсарандес.
Прошлое, настоящее и будущее сливалось перед взором Посланника в один комок.
Неистовство Амманиэль закончились. В память о нём остались лишь трещины и царапины внутри барьера, сковывающего её силу.
Но прежде… удар, трещины, сталь Обрывателя, сумевшая рассечь пелену осколков, волшебным желобом отводя их в сторону, как отводила всегда. И погрузившаяся в горло врага. Нечестивая мерзость хрипит, задыхаясь, как извечно хрипела и задыхалась…
Девчонка, поднявшаяся со дна, кричит, наблюдая за этим. И в крике слышалась страсть, превосходящая просто радость или просто страдания.
Её муж изумлённо глядит, исчезая под опрокидывающимися опорами огромного зала.
Простёрши руки, Амманиэль смотрит наверх, обозревая то, что осталось от темницы, и заключая в объятия уже случившееся.
Императрица взывает:
— Лови!
Дворец Ороз-Хор, взгляд со стороны
«Видишь? — безмолвно вещал Ольтее внутренний голос. — Видишь!»
Игра. Всё время это была игра!
Оставалось лишь только играть.
Игра была всем, что имело значение.
Она взбежала по лестнице вслед за своей любовницей, мельком бросив взгляд в уцелевшее зеркало и увидев там лишь ангельской красоты женщину, которую не портили грязь и кровь, пачкающая одежду и тело. Отражение криво ухмылялось, создавая эффект чего-то странного и неестественного.
Затем пещерный сумрак зала аудиенций окружил и объял её, и Ольтея увидела свою императрицу, стоящую в бледном, лишённом оттенков свете, исходящем от проёма на месте отсутствующей стены.
Ольтея беззвучно кралась между колоннами и тенями меньшего придела, пробираясь к западной части огромного зала. Довольно быстро она обнаружила божественный аватар, стоящий у одного из поддерживающих своды столпов так, что его нельзя было заметить с того места, где остановилась Милена. Ольтею охватил жар, столь очевидны были возможности… и уязвимости.