— А какого калибра у вас плоскогубцы? — поинтересовался я у сантехников. Сантехники не ответили, а молча открыли задние дверцы. Костюмные ребята ловко подхватли меня под локти и внедрили в грузовичок. Дверцы захлопнулись и я оказался тет-а-тет со стареньким, седеньким, низкорослым господином, сидевшим в комфортном кожаном кресле, окруженном устрашающего вида аппаратурой. Аппаратура мигала и потрескивала. В грузовичке можно было стоять только скрючившись самым неподобающим образом, что сразу же ставило меня в невыгодно-лакейское положение визави старичка. К счастью, напротив старичка, обрамлённая аналогично трескучей и мигающей аппаратурой, находилась пластиковая табуретка. Не дожидаясь приглашения, я смахнул с табуретки наушники и что-то ещё высокотехнологическое, грохнул портфелем и уселся, глядя на старичка с вызовом. Как мне самому казалось. Старичок как-то нехорошо хмыкнул и взял с места в карьер:
— Колин Дорф, если я не ошибаюсь? — старик говорил по-английски с гнусным, утрированно-гнусавым акцентом, словно шутки ради пародировал французское произношение в манере персонажей сериала «Алло, алло». Голос у него был дребезжащий. Весьма неприятный. Как и его лицо — этакого аскета и педанта. Удивительно, но одет старичок был весьма презентабельно: несмотря на жару и духоту в грузовике, на нём был тщательно отглаженный серый костюм-тройка и розовая бабочка в жёлтый горошек. Он чем-то напомнил мне давешнего въедливого старика в Евростаре. День выдался какой-то геронто-насыщенный.
— А ваши андроиды всегда сначала хватают подданных Её Величества на улице без ордера на арест и с полным пренебрежением к хабеас корпус, и только потом вы выясняете личность задержанного? — я понял, что старик в аляповатой бабочке не означает немедленных пыток в парижских катакомбах, и решил хамством прикрыть свою непростительную трусость.
— Вас никто не арестовывал. Вас убедительно пригласили для собеседования, учитывая остроту сложившейся ситуации, — проскрипел старик.
— И с кем я имею сомнительную честь собеседовать в остро сложившейся ситуации?
Старик завозился в своём кресле и ответил вопросом на вопрос:
— Дорф, скажите мне, а как вы обычно проводите свой день рождения?
— С утра принимаю послов и временных поверенных. В пять часов пью чай с Её Величеством и герцогом Эдинбургским. А без пяти полночь седлаю арабского скакуна и с демоническим хохотом скачу по лондонским мостовым, разбрасывая дублоны и пиастры. В голом виде, заметьте.
— Прекрасно. Замечательно! Я икренне рад за вас. А вот мой день рождения сегодня. И вместо того, чтобы провести его в кругу детей, внуков — а у меня уже трое внуков — и друзей, которые собрались в моей квартире на Иль-Сент-Луи, а я должен был всё бросить, выскочить из-за праздничного стола и сидеть здесь с вами, в душном грузовике, слушая ваши пошлости.
— Это сближает. Я тоже не имею ни малейшего желания сидеть в душном грузовике и обсуждать с вами количество ваших внуков.
— А что произошло? Что заставило меня всё бросить и добираться на первом попавшемся служебном транспорте сюда? — дребезжал своё старик, не обращая внимания на мой тонкий намёк. — А вот что. Мне сообщили, что мой старый приятель и выдающийся человек — учёный, заслуженный гражданин, преподаватель Сорбонны — зверски убит каким-то подонком несмотря на бдительую охрану нашей доблестной полиции. Убит, не дождавшись единственного человека, которому он был готов разъяснить, кто его преследует и почему… И этот человек сидит сейчас передо мной, не осознавая всей серьёзности ситуации, в которой он очутился, и разыгрывает из себя хитроумного Алека. Демонстрирует своё неуместное и достаточно посредственное английского остроумие. Вот так я провожу свой день рождения.
Мне стало стыдно. Мне даже захотелось извиниться перед стариком, но чисто английский принцип не дрожать верхней губой, тем более перед лягушатниками, не позволил мне нарушить приличия. Всё же я пошёл на компромисс и примирительно крякнул.
— Позволю себе напомнить, что ваши манекены схватили меня на улице безо всякого предупреждения и против моей воли засунули меня в это транспортное средство, которое, между нами, сантехниками, требует кондиционера. Я, некоторым образом, главный инспектор Скотланд-Ярда, и с большим удовольствием пообщался бы с вами за чашечкой кофе или…