Он встал, сунул руки в карманы и повернулся к окну. По крыше гаража шел мужчина в красной куртке, с медицинским чемоданчиком в руке.
— Это очень неприятная тема.
— У меня сложилось ощущение, что мистер Беккер вызывает беспокойство у огромного количества людей, — сказал Дэвенпорт. — Мы пытаемся найти…
Он запнулся, подбирая верные слова.
— Отправную точку, — помог ему врач и посмотрел через плечо на Лукаса. — Она всегда нужна, в любом исследовании.
— Совершенно верно. Беккер…
— Что он делает? — перебил его доктор, глядя на крышу гаража.
Человек в красной куртке остановился около темно-синего «БМВ», огляделся по сторонам, достал из рукава длинный блестящий кусок металла и просунул в щель между окном и прокладкой.
— Мне кажется, этот человек пытается угнать машину.
— Что?
Лукас подошел к окну и взглянул наружу. Мужчина внизу на мгновение замер и посмотрел на здание больницы, словно почувствовал, что за ним наблюдают, хотя никого не мог видеть за тонированным стеклом. Дэвенпорту стало весело.
— Да, он пытается угнать машину. Мне нужно позвонить, подождите минуту, — пробормотал он и потянулся к телефону на столе.
— Конечно, — ответил врач, удивленно взглянув на него, и снова повернулся к вору. — Позвоните в «девять…»
Лейтенант сразу набрал номер диспетчера.
— Ширли, это Лукас. Я вижу в окно типа по имени Э. Томас Литтл. Он взламывает замок «БМВ».
Он сообщил все необходимое и повесил трубку.
— О господи, — проговорил Мэррием, который смотрел на угонщика, прижимая к губам кончики пальцев.
Э. Томас Литтл наконец открыл дверь и забрался на переднее сиденье автомобиля.
— Мой старый клиент, — сказал Лукас.
Ему стало весело, и он почувствовал удовольствие, словно его коснулся весенний ветерок.
— И он действительно собирается украсть машину?
— Да. Правда, он не слишком большой специалист по этим делам. Сейчас он пытается вытащить цилиндр замка из рулевой колонки.
— А когда приедет полиция?
— Через минуту или около того, — ответил Дэвенпорт. — Или через тысячу баксов за причиненный ущерб.
Они молча наблюдали за тем, как Литтл продолжает возиться на переднем сиденье. Через шестьдесят секунд после того, как он забрался внутрь, он тронулся с места и покатил к выезду с парковки. Когда он направился к круговому пандусу, перед ним остановился полицейский автомобиль. Литтл начал пятиться, но копы не отставали. Через минуту он разговаривал с патрульными.
— Очень странно, — сказал врач, когда на преступника надели наручники и впихнули его на заднее сиденье полицейской машины.
Один из парней посмотрел на здание больницы, как до него Литтл, и помахал рукой. Мэррием поднял руку, понял, что его не видно, и снова повернулся к Дэвенпорту.
— Вы хотели поговорить о Майкле Беккере.
— Да. — Лукас вернулся на свой стул. — О докторе Беккере.
— Он… Вы знаете, какая у меня специализация?
— Вы детский онколог, — ответил Лукас. — Лечите детей, больных раком.
— Да. Беккер спросил, не может ли он посмотреть, как мы это делаем. У него превосходная репутация в его области деятельности. Он патологоанатом, а также его ценят социологи и антропологи за работы в области, которую он называет «социальная организация смерти». Это и привело его сюда. Он хотел детально изучить применение химиотерапии в лечении наших больных и узнать, как мы боремся со смертью… какие правила и обычаи возникли вокруг нее.
— И вы согласились?
— Разумеется, — кивнул врач. — Здесь постоянно проводится около дюжины исследований — это учебно-научный институт. У Беккера прекрасная репутация, а темы, которые он изучает, обладают потенциальной ценностью. И по правде говоря, его работа привела к некоторым процедурным изменениям.
— Например?
Мэррием снял очки и потер глаза. «Он выглядит усталым, — подумал Лукас. — Не так, как после бессонной ночи, а так, словно он не спал лет пять».
— Существуют вещи, которых не замечаешь, если постоянно имеешь с ними дело. Когда ты знаешь, что кто-то умрет, с помещением и телом необходимо совершить определенные действия. Нужно вымыть палату, приготовить тело к последнему пути. Некоторые больные находятся в здравом уме, когда приходит их час. Как вы думаете, что они чувствуют, когда к ним заглядывает санитарка с ведром и шваброй, чтобы проверить, живы ли они еще? Пациент понимает, что мы, видимо, сказали ей: «Этот человек сегодня умрет».
— Господи, — пробормотал полицейский.