— Мое место! — заявил право на самую большую порцию Ракматирон. Сев, он оказался с левой стороны от брата. Оставшиеся два места на этой же стороне заняли Нетфёр и Амутар.
— Очередная ловушка, — устало отметил Орбод. Он продолжал стоять, уступая право выбора остальным.
— Если умирать, то умирать на сытый желудок, — Ракматирон отломил ногу каплуна. Товарищи поддержали его и, позабыв о своей человеческой природе, накинулись на кушанья.
Дъёрхтард двинулся в сторону книги. Но когда магу оставалось обойти сидящего с краю и высасывающего из крабовых клешней мясо Нетфёра, он вдруг замер. Напротив него, с другой стороны стола заботливый хозяин поставил миску овощного супу и миску с киселем, положил салаты на тарелку рядом. Проследив взглядом, Дъёрхтард увидел сильно закопченное мясо и вино, приготовленные для другого гостя, осетрину и ендову с брагой по диагонали от себя. Белый Охотник уже взял ендову в руки и с недоверием заглядывал в нее.
— Посмотри сюда, — позвал Граниш. На тарелке возле раскрытой книги кто-то апельсиновыми косточками выложил: «я здесь — и…», последнее слово не читалось, косточки скатились в кучу.
Дъёрхтард заглянул в книгу. Скалился острыми зубами хищный зверь, его зубы обратились сохами и рассыпались. Лишь одна из них осталось стоять стоймя. Но вот поднялись и потянулись к ней остальные, выстроившись двумя рядами, они вновь превратились в клыки, и все стало повторяться. Подсказка к этой книге уже была дана прежде, перебрав возможные варианты ответа, маг быстро выбрал нужный.
— Необходимо пересмотреть книги. Связать очевидное и определить значения оставшихся.
Но его перебил Итирон. Пока остальные занимались поглощением пищи или разгадками книг, он поставил черную свечу на блюдце и произнес:
— Повеление: зажгись.
Над свечой возник парус черного огня. В столовой сразу же потемнело и похолодало, а саму свечу заволокла такая глубокая тьма, что даже Граниш перестал ее видеть.
— Что это за магия? — Заклинания различных источников маги ощущают по-разному. Опытные волшебники, не видя момента возникновения заклинаний, способны классифицировать их с большой точностью. Дъёрхтард необходимым для того опытом не обладал, но он даже не мог связать природу магии черной свечи с известными ему орденами, поскольку ото всех них ее магия была одинаково далека.
— Не знаю, — признался Итирон. — Я был уверен, ничего не произойдет — никогда не происходило.
Граниш подошел посмотреть на свечу поближе. Однажды он уже видел одну такую, хотя и не знал о ее свойствах.
— Но ведь ты не маг, — продолжал изумляться Дъёрхтард. Но сказав так, тут же усомнился в верности своих слов.
— Моя мать умела колдовать. Может, какая-то толика волшебства мне все же передалась.
— Расскажи нам про эту свечу, — попросил Граниш.
— Мать не сидела со мной, этим занимался отец. Она воровала и грабила. В одном из таких походов она и заполучила Черную свечу. Она утверждала, что это артефакт большой силы и все повторяла эти два слова заклинания. Ничего не происходило. Однажды это окончательно разозлило мать, и она выкрикнула: «Повеление: смерть», и бросилась со скалы.
— Никогда не слышал о «повелениях», — признался Дъёрхтард. Он вернулся к книге и хотя в темноте с трудом различал даже контуры, вдруг осознал ее содержание:
Это четверостишье прежде выложилось перьями ибисов, но Дъёрхтард уже знал на него ответ. Не глядя, он раскрыл случайную из книг.
Сердце его забилось чаще. Теперь для него стало очевидным, магия Черной свечи — альгар, ибо при темноте ее он может прочесть любую синюю книгу. То обстоятельство, что магия альмандов умерла вместе с ними в этом безумном, фантасмагорическом месте, судя по всему, не являлось истиной. Дъёрхтард потянулся к следующей книге, когда понял, потемнело настолько, что он совершенно перестал видеть.