— Мне холодно, — признался Ракматирон.
— Нужно погасить свечу, — высказался Граниш.
— Зачем? — спросил Итирон. — Пусть лучше маг призовет свет.
Дъёрхтард так и сделал. Над столом возник шар-проводник и показал страшную картину: огромные мрачные тени раздулись до потолка и протягивали длинные цепкие лапы к своим хозяевам. У одного из присутствующих не было тени, но остальные этого не заметили.
— Итирон, погаси свечу! — приказал Амутар. Сам он, как и его спутники, оказался прижатым к столу своей тенью и не мог выбраться, ее не коснувшись.
— Я не знаю, как.
— Дъёрхтард! — позвал Граниш.
Но маг не имел возможности ответить. Тень приблизила указательный палец к его губам, а когда цверг заговорил, предостерегающе покачала пальцем.
— Повеление: погасни! — сказал кто-то возле него.
Тьма рассеялась, ушел холод, опали тени, Черная свеча потухла.
Итирон теперь стоял с другой стороны стола. Там, где стул изначально был отодвинут, а на тарелке сохранилась часть загадочного послания из апельсиновых косточек.
— Это мое место, — сказал он.
Дъёрхтард равнодушно посторонился, давая ему возможность сесть. Но в эти секунды его посетило странное чувство, словно что-то изменилось. Он не сразу понял, что именно — шумная трапеза все еще не возобновлялась. Только движения их двоих нарушали тишину. Он скользнул взглядом по изумленным лицам людей к другому краю стола. Итирон сидел на прежнем месте с приоткрытым ртом, не замечая, как необычно тлеет, выбрасывая клубы искр и света Черная свеча.
— Кто ты? — спросил Граниш новичка.
— Итирон, старший брат Ракматирона, — одной рукой он схватил кусок мяса, в другую взял ломоть хлеба и стал шумно жевать. — Хотя сейчас, пожалуй, я чувствую себя голодным братом волка! А за окном-то холод лютый! Надо было плащ все-таки взять. Сейчас расскажу…
— Мой брат, говоришь, — переспросил Ракматирон. — А этот тогда чей? — кивнул он в сторону настоящего брата. Двойник посмотрел через стол.
— На меня похож, — удивленно признал он и перевел взгляд на Дъёрхтарда. — Магия?
— Вероятно, — предположил маг. Волшебство этого места представляло собой спутанный клубок, такой огромный, что с ним мог бы играть Раваз. Но стоило попробовать его распутать: — ат-ак-иб-баш.
Вокруг Итирона-двойника возник магический туман. Незнакомец начал отмахиваться, через мгновение туман исчез.
— Эй! Ты это что творишь? — но поняв намерение мага, кивнул в другой конец стола и шепотом добавил, — попробуй на нем.
Но в тишине его услышали остальные. Братья поднялись, Ракматирон обнажил меч:
— Говори, кто ты, или я спрошу по-другому!
— Братец, стой! Послушай, что со мной приключилось! — Ракматирон молчал. — После того как я вышел из сеней, со мной что-то произошло. Не помню, как оказался здесь. Я затерялся в темноте, а потом нашел эту комнату. На одном стуле лежала эта круглая книга. В ней были сотни страниц, но на каждой изображен только плащ. Я подумал, плащ очень похож на тот, что я спрятал у себя дома, а когда закрыл книгу, плащ уже висел на спинке стула. Я услышал шаги и пошел на звук, думал, это кто-то из вас. Но за дверью увидел только белый свет и направился к нему. На случай, если вы найдете эту комнату раньше меня, чтобы дать понять, что я был здесь, я оставил сапоги и плащ в коридоре и написал свое имя на блюде.
— Допустим, — согласился Ракматирон.
— Что? — возмутился Итирон. — Что тут допускать? Нелепый рассказ, если все поели, пора идти отсюда.
— Подожди, — попросил его брат. — Мне интересно, насколько хорошо он знает свою роль, — и обратившись к Итирону-близнецу: — Что на самом деле случилось с Девятипалым?
— Он работает портным и всем рассказывает, что, налакавшись, не заметил, как отрезал палец. А по правде, — он вздохнул. — Я отрубил ему палец в часть платы Вауглину.
Наемники зашумели, об этом поступке товарища они, по-видимому, раньше не слышали.
— Спроси о чем-нибудь еще, всего он не может знать, — предложил Итирон.
— Как звали моего первого щенка?
— Клок, черный и пушистый, я помню его.
— А вот и нет, — торжествовал Итирон. — У брата, в то время, когда он жил с матерью был щенок по имени Волк.
— Верно, — Ракматирон с подозрением смотрел на брата. — Откуда ты знаешь? Я ведь никогда о нем не говорил.