— Колуну Красного Короля необязательно касаться жертвы, чтобы ее опрокинуть, — напомнил Итирон. — Пускай щит, выдержал удар, но почему Амутар продолжил стоять?
— О топоре известна еще одна вещь, — ответил Граниш. — Один король не преклоняется другому.
— Амутар не король, — возразил Нетфёр. — Он из простых, и голубой крови в нем ни капли.
— Она была в том, чьи кости стали щитом и мечом, а череп троном нашему другу.
— Это череп живого существа? — поразился Ракматирон. — Посмотреть бы на него. Хотя нет, я совсем этого не хочу.
Бой продолжался. Амутару удалось пустить кровь противнику, от очередного могучего удара он защитился в последний миг, но неудачно, щит прижало к плечу и рука, держащая его, безвольно повисла. Теперь Амутар двигался медленнее, он лишился преимущества. Сломанная рука причиняла нестерпимую боль, он не мог больше укрываться щитом, меч же был слишком легким и неподходящим оружием, чтобы блокировать красную громаду. Наемник стремительно слабел, он отступал, все реже контратаковал, действия его теряли былую грацию, и момент окончательного поражения приближался. Его спутники поочередно поднимались и хватались за оружие, они еще медлили, кто-то надеялся на чудо, кто-то попросту пребывал в растерянности, ведь оставалось неизвестным, не прибавит ли их вмешательство к одной почти неотвратимой смерти еще одну или несколько. И только один из них мог вмешаться в поединок безнаказанно. Амутар упал, колун Красного Короля последний раз поднялся над ним, наемник не успевал избежать удара. Топор опустился, но щит снова преградил ему дорогу. Его держал Белый Охотник. Борут не искал оправдания промедлению в глазах проигравшего, ни понимания в глазах победителя, ему хотелось верить в правильность своего поступка, надеяться, что честность он не перепутал с гордостью, и что еще не поздно сразиться и защитить товарищей. Двойник бездействовал, он позволил Белому Охотнику вооружиться, но, когда тот взмахнул перед собой мечом, давая понять, что готов к бою, опустил топор и отвернулся. Он побрел к месту, где оставил синюю книгу, вспарывая снег, как лемех, как бремя, волоча за собой тяжелый топор. Книгу двойник бросил Дъёрхтарду, затем перевел взгляд на свое молодое отражение и указал на оставшийся вдалеке трон из черепа. Белый Охотник отрицательно покачал головой.
Маг погрузился в изучение книги. Графемы складывались в образы, он видел замок и ключ, улитку, ползущую по сохе, ржавую бочку, башмак, утюг, рыбный скелет. Озвучивать образы он не стал. Ракматирон и Нетфёр пошли навстречу своему командиру, которому помогал идти Белый Охотник. Итирон озирался по сторонам в поисках выхода, Ордоб и Граниш остались сидеть, наемник безразлично смотрел перед собой, цверг думал о детали, не замеченной людьми.
Хозяин ударил топорищем оземь. Снег перед ним расползся, просветы в нем образовали слова:
Дъёрхтард переписал четверостишье. Книгу, которая его содержит, по мнению мага, им предстояло найти в следующей, последней комнате. Все ожидали продолжения: двери, люка, — все равно чего, какого-то знака, смены обстановки и перехода в новую местность. Но ничего не происходило. Постаревший Белый Охотник продолжал стоять, не моргая и не шевелясь.
— Скажи, как выйти отсюда? — попросил Белый Охотник себя же. Ему ответил голос низкий и звучный — его собственный.
— Останься.
— Для чего ты меня об этом просишь?
Собеседник показал назад, на череп хримтурса.
— Я не понимаю, зачем мне трон?
— Он тебя искушает, — решил Амутар.
— Почему ты не отпускаешь нас. Я прошел испытание или нет?
— Ты прошел испытание.
— Так выпусти нас.
Двойник вознес топор. Он медлил, почему-то не желая делать, что велено. Он не мог объяснить своего поведения, но и не мог противиться той воли, по которой здесь оказался. Земля задрожала и взвилась буря, она слепила, заметала трон и хоронила следы. Снег застревал в длинных волосах одинокого обитателя ледяной пустоши, цеплялся за бороду, набивался в сапоги, тянул за плащ. Снег укладывался между бровями, облеплял лицо, под его тяжестью закрывались веки, а острые снежинки, скатываясь по скулам, оставляли глубокие морщины. Опадая, снег забирал с собой волосы, он давил на плечи, иссушал могучие руки и тянул к земле. Буря усилилась, крошечные колкие щеточки стерли далекие горы, стерли небо и землю, трон-череп и белого короля.