— Он мог пожертвовать жизнью, — предположил Нетфёр. — Остаться, чтобы дать нам возможность уйти.
— Да, — согласился Итирон. — Наверное, так все и было.
По просьбе Амутара Дъёрхтард прочитал собранную из отрывков историю Нигдарабо:
— «Я отворил очи и узрел мир, и мир узрел меня. Из плоти своей я хлеб слепил, а кровь обратил в воду. Я свернул дорогу плащом, а посох мне заменило бедро. Я повстречал первую в роду женщин. Красавицу сватали Громозвучному, дабы навеки скрепить союз двух семей. Я повстречал первого в роду мужчин. Могучей силы воин не ведал поражений. Услышав меня, он не выказал сомнений и ринулся в бой. Их поединок расколол небеса, разметал листья Древа и всколыхнул Реку. Громозвучный пал, а Воин трофеем взял рог его. Накрыли стол и созвали гостей. Прекрасна Дева и весел народ, но Воина нет среди них. Выискивать Воина вознамерился я. Услыхал и последовал на зов трубный. Преградила мой путь Светозарная. Я пал пронзенный Неназываемым».
— Занятная история и только, — озвучил свою мысль Нетфёр. — Нам не для чего ее знать.
— Знание само по себе есть награда, — возразил Граниш.
— Один из нас умер, — процедил Итирон, напряженный, будучи готовым в любой момент взорваться и преумножить количество смертей. — И награда за смерть моего брата — чья-то никчемная глупая история?
— Нет, — это сказал Орбод. Все с интересом посмотрели на него. — Не один из нас умер. Нет, — повторил он, — я не дух, но древний старик, и в эти мгновения последние капли жизни покидают мое дряблое тело.
— Замолчи! — прервал Итирон. — Я устал слушать бредни всех вас. Закончим скорее поход и разойдемся на четыре стороны.
— Пусть говорит, — распорядился Амутар.
— Провалившись в песок, — продолжил Орбод, — я оказался в кромешной тьме. Я перемещался ощупью, чаще ползал, чем ходил, ибо тоннели, в которых я жил, обыкновенно были слишком тесными, чтобы расправить плечи. Меня окружали пыль и гнилые воды, ими я и поддерживал свое ничтожное существование. Однажды я набрел на группу неестественно расставленных камней, они содержали послание из четырех строк, и я записал его на единственной вещи, на которой смог — на руке, ибо сделать на камнях не сумел. Проходили дни и ночи, проходили мимо меня. Закрывая глаза, я не видел снов, открывая, часто не замечал, что проснулся и подолгу продолжал лежать. Вскоре я понял, что не могу сделать даже самого малого — умереть. Я перестал есть, голод пожирал меня изнутри, но все не мог пожрать. Я молил о смерти, но тщетно. В один из вереницы одинаковых дней я закрыл глаза с предчувствием чего-то нового, смерти, как я надеялся. Я очнулся в гробу и увидел вас, таких молодых и даже не заметивших, как ушла моя жизнь. Я больше не надеялся выбраться из тьмы, я полагал, все вы давно состарились, а может, осыпались прахом и ваши внуки. Я разучился жить и умел только лежать и ждать смерти, а вы куда-то шли, что-то делали. Так сложно было возвращаться в мир живых, вспоминать для чего мы здесь. Для чего, — Орбод стал задыхаться, — мы… здесь. — С последним словом воздух вышел из его легких и больше не наполнял иссохшего тела дыханием. Он упал.
— Орбод был самым добрым из нас, — грустно вздохнул Нетфёр. — И не заслужил выпавшей ему доли. Он лишь испугался лезть в гроб.
— Наказание не соразмерное минутной слабости, — согласился Амутар.
— Каким же чудовищем должен быть тот, кто сотворил все это? — продолжил Нетфёр. Итирон посмотрел на бездыханное тело брата.
— Хотел бы я увидеть его, да всадить клинок поглубже в то, что находится у него на месте сердца.
В тот момент покосившаяся деревянная дверь со скрипом отворилась. По другую ее сторону ничто не виднелось в темноте. Повеяло короткими порывами горячего воздуха. Шум нарастал, но это не ветер дул, — кто-то злобно смеялся.
— Люди, вы такие забавные, — донесся из темноты голос низкий, звучный и проникновенный. — Добровольные изгнанники и охотники наживы, безродные и отрекшиеся от семьи, полные страхов и заблуждений. Не вами оставлен Аштагор, не вам его и забирать.
— Мы все-таки попробуем, — ответил Амутар.
— Попробуйте. Но помните: до вас приходили другие — умнее, сильнее. Никто не вышел победителем. — На противоположной от выхода стене появилась другая дверь. Она приоткрылась, в щель проскользнул солнечный луч, пахнуло лесной свежестью. — Последняя возможность избежать встречи со мной.
Голос умолк, путники равнодушно наблюдали, как лучится, подбираясь к их ногам, свет. Нетфёр, покусывая нижнюю губу, сделал робкий шажок, но лишенный поддержки не осмелился на большее.