— Но ведь ты родилась, и твой отец. Для вас ничего не изменилось.
— Не уверена. Сейчас, когда я обретаю прошлое, мне кажется, что мира больше нет. Словно поразив деда Аштагором, я уничтожила мир, и только Нигдарабо остался жив. Или же мир был уничтожен и сотворен вновь, и мир, в котором я живу сейчас не тот, в котором я родилась, и даже не я родилась, но та, что убила Нигдарабо и сотворила меня. Это должно звучать безумно, и я не думаю, что когда-либо узнаю истину.
— Если ты права, Аштагор гораздо опасней, чем принято считать. — Предвестник погрузился в невеселые размышления, но вскоре попытался переменить тему разговора. — Как богиня ты обладаешь собственной магией, и если в смертном обличье увлекалась ею, не удивлюсь скорому возникновению нового ордена — ордена Ахари. Мы, маги, сможем получать силу от тебя.
— Да, возможно, — рассеяно ответила она. — Что ж, еще увидимся.
Она удалилась в свою комнату, Дъёрхтард вернулся за стол. Миридис встретила его нетерпеливым взглядом.
— Уходим, — распорядилась она.
— Куда? — не понял он.
— Предательница и ее друзья недовольны нашим присутствием, они попытаются не допустить нас к сражению.
— Не понимаю.
— Я расслышала несколько слов их разговора, что-то про намерения, мир и вестников, Граниш уловил тревогу на лице Вирдео, — цверг согласно кивнул. — Назови это предвидением, но они захотят удержать нас от встречи с Ераиль.
— С другой стороны, — размышлял Граниш. — Мы можем сдаться добровольно, и когда битва окончится, всяческие подозрения с нас будут сняты.
— Мы должны быть там, мы должны следить за Азарой, — напомнила Миридис.
— Таково желание Аланара, почему мы обязаны ему следовать? — возмутился маг.
— Оно совпадает и с моим желанием. Она рождена для раздоров и принесет еще много боли, я чувствую.
— Почему же магистры, последователи Аланара, заодно с ней? — вступил в разговор Белый Охотник.
— Они постараются обезопаситься и от нее, и от нас, и неизвестно от кого в первую очередь.
— Намерения магистров благородны, — рассудил Граниш. — Но сейчас все смешалось, и они не могут отличить друзей от врагов.
— А ты, — обратилась Миридис к Дъёрхтарду. — Ты говорил с ней, как, по-твоему, она заслуживает доверия?
— Мне кажется, да.
— Как бы то ни было, не забывай о ее прежней жизни. Она могла обманывать рошъяра, что стоит ей обмануть человека?
— Я останусь здесь, — решил Белый Охотник. — Увидимся после боя — если выживем.
Дъёрхтард замыкал троицу и, проходя место, где беседовал с Азарой, увидел на полу рубиновый аграф-феникс и незаметно для спутников подобрал, намереваясь при случае отдать владелице.
Золотая ладья, мерно плывя, рассекала темные густые воды. Правил ею, стоя на носу, не веслом, но волею своею мужчина в богатых золотых одеждах. Был он юн лицом и прекрасен: золотые пряди, переливаясь желтым светом, ниспадали далеко за плечи, звездами горели глаза, и лучилось само тело его. Но подойдя ближе, Азара увидела: плывет ладья не в лазури небесного океана, но водах красных, водах из крови, борта лодки забрызганы кровью, кровью обагрены царственные одежды Аланара, кровь стекает с его лица. Увидев Азару, бог вгрызается руками в борта ладьи, из-под пальцев стекают красные струи.
— Уходи, — просит он, но Азара продолжает приближаться. Он сгибается, на одежде проступают новые пятна, кровь сочится изо рта, ушей, уголков глаз. — Остановись! — Азара делает шаг назад, и Аланар распрямляется.
— Отец, что с тобой? — он одаривает ее суровым взглядом.
— Ахари, ты не должна участвовать в грядущем сражении. Покинь Сребимир. Каким бы ни был исход битвы — не вмешивайся.
— Если этот бой настолько важен для тебя, спустись и определи его исход. — Аланар показал кровоточащие руки.
— Не только в мире смертных происходят сражения.
— Кто?
— Ядъяра. Они воспользовались моей внезапной слабостью. Ты забрала Аштагор, — пояснил он. — Забрала мою силу.
— Ты сам помог мне, вручив Золотую книгу.
— И боги ошибаются. Я счел тебя дарованием, но не увидел в нем дочери. Обещай не прикасаться к Аштагору, и на рассвете после боя я вернусь за ним. И еще: я прощаю тебя, дочь.
— Это… неважно. Я ждала твоего прощения слишком долго. — Аланар сдвинул брови.
— Ты выполнишь мою волю или нет, останешься в стороне от боя?
— Я могу оставить Аштагор, но не жителей Сребимира. И я не понимаю, почему не должна вмешиваться.
— Большое кровопролитие создаст новый разлом. В Яраил хлынут существа иных миров и мы, боги, не сможем вам помочь.