Вероника медленно обходила дом, пытаясь понять, чего от нее хотят и сколько еще продляться ее поиски неизвестно чего. Многие двери были закрыты. Девушка не прилагала усилий, чтобы проникнуть за них, понимая, что это не то, что нужно.
В одной из комнат она увидела откинутый в сторону ковер и отверстую крышку люка.
'Хм, подвал как банально. Стоило раньше догадаться', - Вероника пожурила себя за несообразительность.
Она подошла к отверстию люка и увидела ступени. Внизу прямо под последней стояла свеча. Она была едва оплавленной, значит, ее зажгли всего несколько минут назад. Вероника решила больше не заставлять сливки вампирского общества ждать и стала быстро спускаться вниз. Взяв свечу, осветила место, в котором очутилась. Это был очередной коридор, очень похожий на тот, которым ее встретил этот дом. Разница была лишь в том, что у того стены были обшиты деревянными панелями, тогда как в этом коридоре стены были каменными и уродливыми.
Вероника дошла до белоснежной арки, резко контрастирующей с голыми стенами коридора, за которой ее уже ждали. Белладонна стояла возле небольшого полупустого стола, небрежно прислонившись к стене. Ее скучающий взгляд был направлен куда-то вниз. Но когда появилась Вероника, осветив небольшую комнатку, она заметно оживилась.
- Наконец-то, - бросила Белладонна, - Я уж думала, ты заблудилась. Или так бесконечно тупа, что придется тебя вести сюда за ручку.
Дочь Старейшины была как всегда несравненна. Белые волосы упали на лицо, резко контрастируя с черными бровями. Мастерский макияж, четкие линии, простота одежды, ничего лишнего. Из украшений на шее висела золотая цепочка с кулоном в виде сердечка. Вероника заметила на ней это украшение еще в первую встречу. Она знала, что такие сердечки были с сюрпризами. Они открывались, и внутрь можно было вклеить фотографию. Веронику неожиданно обуяло жгучее любопытство, что хранит грозная и непоколебимая дочь Старейшины в своем кулоне. Кого скрывает в его глубине.
- Подойди, - голос блондинки был властным и нетерпящим возражений.
Она привыкла повелевать. Но еще больше привыкла к послушанию. Ее отец был главным в Семье, и все должны были выполнять его указания. Также как и его дочери - прекрасной и опасной Белладонны.
Наргал рассказывал ей, что несколько сотен лет назад Белладонна развлекалась тем, что похищала маленьких детей. Жертвы были не старше пяти лет. Но вскоре ей это наскучило. Всегда одно и то же выражение в глазах, не способность убежать, скрыться, разжечь в ней азарт охотника. Был лишь один мальчик, посмевший ударить ее. Он пронзил веткой ногу вампира. Белладонна была удивлена и восхищена, что среди отребья попался смелый малыш. И вознаградила того за смелость. По-своему. Она обратила мальчика. Приговорила к вечной жизни в теле пятилетнего ребенка. И он стал ее шутом, пажом, игрушкой. И он был верен своей госпоже, поняв, что других вариантов все равно нет. Жестокость дикого зверя переплелась в ней с жаждой зрелища и интриг. Помесь человеческого и животного естества превращает вампиров в самых опасных смертельных и непредсказуемых существ.
Вероника приблизилась к Белладонне. Она поставила свечу на стол и посмотрела на блондинку. Та завязала ей глаза черной повязкой, лежавшей тут же на столе. Белладонна что-то ворчала себе под нос, но что именно Вероника не могла разобрать. К сожалению, у нее был потрясающий нюх, но не слух.
С самого своего прихода она ощутила огромное количество разных запахов. Во всем этом многообразии она пыталась найти один - запах Старейшины. Но она смогла различить его слабые отголоски лишь здесь в подвале. Значит, он был уже близко.
Белладонна не произнесла больше ни слова. Положив руку Веронике на плечо, куда-то повела ее. Видимо для дочери Старейшины это было весьма нудное и рутинное занятие.
По мере продвижения, запах Старейшины становился более насыщенным, вытесняя все прочие.
Они остановились, и Вероника услышала звук открываемой двери. Тут же в нос ударил сладковато-тошнотворный аромат. Здесь аромат свежей крови переплелся с запахом остывающей и въевшейся в пол и стены. Здесь царила сама смерть. У Вероники закружилась голова. Она вдохнула полной грудью, погружаясь глубже в дурман. Тут же голод с новой силой впился в ее сознание. Клыки щелкнули. Но Вероника была еще способна держать себя в руках. Пускай и ненадолго.
Белладонна провела ее внутрь помещения и заставила опуститься на колени, больно сжав плечо. Лишь на долю секунду у Вероники мелькнула мысль о том, что прекрасное платье наверняка испачкается. Но это было так глупо и нелепо, что она не стала заострять на этом внимание.