Со дня, когда приходил Райан, Макс больше ко мне не заглядывал. У меня не было и шанса поругаться с ним из-за Логана. Не уверена, что смогла бы это сделать. Я не знаю, виню ли я еще его в случившемся. Я начала ненавидеть Логана почти так же сильно, как саму себя.
Однажды утром я лежала на кровати и читала книгу, которую нашла в одной из палат. Не думаю, что владелец сильно скучает по ней. «Граф Монте Кристо». Вначале я с трудом пробиралась сквозь речевые обороты, но по чуть-чуть втянулась. Я читала главу, где Эдмонд нашел остров с сокровищами, когда в мою дверь постучали.
Макс не стал дожидаться моего разрешения, чтобы открыть дверь.
— Доброе утро, Петри. Как мы себя чувствуем в этот чудный день?
Он, как всегда, поставил чашку с кофе на мою прикроватную тумбочку. Я загнула уголок страницы, чтобы отметить место, где остановилась, и положила книгу рядом с чашкой.
Я посмотрела ему за спину. Джонатан застыл снаружи, а Натали нигде не было видно. Хотела бы я, чтобы ее сожгли на костре.
Я сразу перешла к делу.
— Я могу идти домой? — тот же вопрос я задавала каждый день.
— Медсестры говорят, что ты идешь на поправку. Подожди еще несколько дней.
— То же самое ты говорил несколько дней назад.
— Мы должны убедиться, что твой мозг полностью исцелен и нет никаких длительных нарушений. — Он прошелся по моей комнате, взглянул на пустые стены и остановился рядом с вазой с цветами. Их меняли каждый день. Сегодня это были магнолии. — Мы арестовали доктора Ханга, не знала? В тот день, когда нашли тебя.
Я догадывалась об этом, но не позволила эмоциям проявиться на моем лице.
— О.
— Наше исследование его работы заставило поволноваться. Ты знаешь, что на его совести смерть тридцати человек? Нам повезло, что мы обнаружили тебя вовремя.
Тридцать? Ханг говорил шестнадцать. Это значит, кто-то из них врет: либо Ханг тогда, либо Макс сейчас.
— Что вы с ним сделали?
— Сделали с ним? Ты о чем? Мы арестовали его и передали полиции.
— Но я думала, что вы не работаете с полицией.
— От них еще есть польза. Наказание преступников не входит в сферу интересов нашего бизнеса.
— Скажи это Логану и его друзьям, — я не могла смотреть на него после того, как произнесла это, слишком боялась, что если взгляну, то у меня больше не осмелюсь ничего сказать.
— Это другое, Петри. Они были вооружены.
— Это была кучка детей.
— Детей с пистолетами.
— Ты лжешь! — у Логана не было никакого оружия, я была абсолютно уверена в этом.
— У нас не было выбора.
Я вспомнила знак на фасаде здания. Выбор — все.
— Всегда есть выбор.
— Нет, Петри. Не всегда, — он подошел и взял книгу. — Хорошая книга?
— Познавательная, — сказала я, вспоминая, как Эдмонд планировал свой побег.
Он пролистал страницы, его глаза мерцали, когда он получал доступ к данным книги. Я боялась, что он заберет ее, ведь она хранит секрет моего побега отсюда.
— Никогда не находил времени на чтение, — его взгляд прояснился. — И конечно, сейчас благодаря Глазури я могу просто пропустить всю эту информацию через себя.
— Это не одно и то же, — ответила я. Было время, когда я была бы рада никогда не брать в руки новую книгу, когда единственное, чего я хотела, был доступ к любой информации в любое время. Но есть что-то в том, чтобы держать книгу в руках, чувствовать шероховатость страниц в пальцах. У слов есть вес.
— Может и так, может и так, — сказал Макс. — Но другой не всегда означает лучше. Ты поймешь, когда подключишься к Глазури.
— Я не хочу получать чип. — Впервые мне хватило мужества сказать ему это. Я взяли чашку, чтобы он не заметил, как подрагивают мои руки.
Макс посмотрел на меня сверху вниз и улыбнулся своей снисходительной улыбкой.
— Ну же, Петри. Я знаю, что хочешь. Ты так сильно этого хотела, что дала ввести себе тот отвратительный вирус. Можешь не притворяться.
— Но я видела, что это делает с людьми.
— А что с ними делают? — невозмутимо спросил он, будто речь шла о моем домашнем задании.
— Люди меняются, — ответила я.
— Конечно, меняются!
Я была так ошеломлена тем, что он даже не отрицает этого, что пролила горячий кофе на свою простыню.
Он рассмеялся над моим удивлением.
— Глазурь дает нам глубже осознать нашу связь с обществом. Заставляет нас осознать нашу ответственность друг перед другом. Она связывает нас. Я всегда надеялся, что она даст такой позитивный эффект. Но это превысило все мои ожидания.
— Ты хотел этого?
— Я не сказал «хотел», я надеялся.