— Вы все? Так много?
Глаза Мельмота, как вороны, облетели все стадо, которое на почтительном расстоянии напряженно следило за холмом.
— Иногда в одиночестве есть преимущества.
— Поодиночке они не пойдут, — сказал Отелло. — Ни одна из них.
— Значит, они останутся здесь, — отрубил Мельмот.
— Но…
— Так даже лучше, — продолжил Мельмот. — Бежать? От Голубоглазого? От косаря? Не стоит того.
Он еще раз посмотрел на овец.
— Им нужно научить Голубоглазого плясать под свою дудку. И бояться.
16. Моппл в роли привидения
Вскоре Отелло собрал все стадо у холма. Овцы впервые видели столько рвения у черного барана. И все же сами они были настроены скептически. Одно дело — постепенно привыкать к странному запаху Мельмота и удивляться его приключениям и мужеству. И совсем другое — чему-то учиться у него. В конце концов, Мельмот говорит почти как коза. А всякий молочный ягненок знает, что все козы с приветом.
Мельмот забрался на самую макушку холма, чтобы все его видели. Горячий ветер пробегал по его косматой спине и вздыбливал шерсть. И она дрожала седым пламенем. Рога блестели на солнце.
— Кто ваш самый страшный враг? — спросил Мельмот.
— Мясник! Габриэль! Охотник! Волк! — хором заблеяли овцы. В последнее время у них объявилось столько врагов, что решить, кто самый страшный, было трудно.
— Пропасть! — философски добавила Зора.
— Неправильно, — подытожил Мельмот. — Ваш самый страшный враг — это вы сами. Вы сами ленивы и медлительны, малодушны и пугливы, рассеянны и наивны!
Теперь стало окончательно ясно: Мельмот сумасшедший. Слушать его — пустая трата времени, особенно сейчас, когда Габриэль уже точит свой нож. И все же никто не посмел повернуться к Мельмоту спиной. Мельмот смотрел на них жестким взглядом.
— Неверие, — сказал Мельмот. — С него всегда все начинается. Вы не должны верить в то, чего не понимаете. Вы должны понимать, во что верите. Отелло — мой друг, четырехрогий, черный, отважный — поможет вам понять.
Отелло гордо взобрался на холм к Мельмоту. Он был горд, что Мельмот назвал его другом. Мельмот глазами подал ему знак. Отелло стал щипать траву. Овцы смотрели на него с завистью.
— Вы видите пасущуюся овцу, — после паузы сказал Мельмот. — Погруженную в свои мысли, рассеянно бредущую по лугу. А теперь, — Мельмот подал Отелло еще один знак, — овца напряжена, как кошка перед прыжком, она внимательно осматривает каждую травинку, смотрит во все стороны, даже на небо.
Отелло добросовестно исполнял указания Мельмота.
— В чем разница? — неожиданно спросил Мельмот.
Они задумались.
— В ушах, — сказала Зора. — Он стал чаще дергать ушами.
— Он ниже опускает рога, — проблеяла Лейн.
— Он реже машет хвостом, — сказала Хайде.
— Запах, — робко проблеяла Мод. Запах — беспроигрышный вариант ответа, никогда не ошибешься.
— Неверно! — воскликнул Мельмот. — Неверно, неверно и еще раз неверно.
— Ноздри? — предложила Сара. — Он раздувает ноздри.
— Неверно.
— Еда, — догадался Моппл. — Он ест больше клевера, а овса поменьше.
— Неверно!
— Нет никакой разницы, — сказала Мапл.
— Неве… Верно! — обрадовался Мельмот. — Вы научились! Внимательность к деталям зависит от вас самих. Если вы сейчас все бросите, то потеряете очень много. А внимательный Отелло выживет.
— Но Габриэль… — осторожно начала Сара, но Мельмот оборвал ее:
— Внимательность поможет вам понять подлинные мысли двуногих. Лицемеры и предатели, они ничего не смогут вам сделать, если вы будете внимательны.
Мельмот изучающе посмотрел на овец, выясняя, поняли ли они его. Но те благодаря стараниям Джорджа имели большой опыт по части изображения «понимающего вида», и Мельмот понял, что раскусить их непросто.
Практическая часть занятия началась куда менее увлекательно, чем они себе представляли. Первое задание состояло в том, что нужно было внимательно осмотреть большой круглый камень и разозлиться на него, потому что он был потенциально опасен.
— Но камни не опасны! — заявила Хайде.
— Не заблуждайся! — буркнул Мельмот. — Если он полетит тебе в голову, сможет тебя убить.
Мельмот хихикнул, как от удачной шутки. Хайде испуганно отпрянула.
— В том-то и дело, что мы считаем камень неопасным, — объяснил Мельмот. — Но даже ягненок будет внимательным, если речь пойдет о его шкуре.
Овцы с ненавистью уставились на камень, и если бы он был более мягкой породы, то непременно рассыпался бы под их буравящими взглядами. А между тем разразилась сильная гроза. Камень блестел в свете молний. Гремел гром, с овец стекала вода.