— Тогда нам нужно подняться на выгон, — сказал Габриэль. Его голубые глаза глядели на Ребекку и смеялись.
— Я думаю, что нет, — произнес адвокат. — Мне кажется, что наследники уже здесь. Черный гебридский четырехрогий баран, черноголовая горная, меринос, остальные — клэдверские овцы, скрещенные с черноголовыми, последняя клэдверская отара в Ирландии. Древняя ирландская порода овец. Просто позор, что больше никто не занимается ее селекцией.
Люди обернулись. Сначала в их взглядах было только удивление, но потом они стали смотреть на отару Джорджа с нескрываемой враждебностью. Габриэль оглядел овец критически, наморщив лоб.
— Овцы? Эти овцы? — задыхался Хэм. Никто ему не ответил.
Два стада стояли друг против друга. Людское и овечье. Взгляды людей бегали по овцам, как паразиты по коже. Они неприязненно смотрели на Отелло, Ричфилда и Мельмота. Бараны немного отступили, но убегать не собирались.
— Прекрасно, — повторил адвокат. — Сейчас мы это выясним.
— Как же вы будете выяснять? — с насмешкой спросила Лили.
— Я и сам точно не знаю, — ответил адвокат. — Поскольку мои новые клиенты не могут говорить, попробуем выяснить иначе. Вы, — он указал на Ребекку, — встаньте, пожалуйста, здесь. А вы, — сказал он Габриэлю, — вот здесь. Прекрасно.
Он обернулся к овцам.
— Овцы Джорджа Гленна, — обратился к ним адвокат, получая явное удовольствие от происходящего. — Кто должен сопровождать вас в качестве пастуха во время путешествия в Европу? Господин… — Он вопросительно взглянул на Габриэля.
— Габриэль О’Рурк, — процедил Габриэль сквозь зубы.
— Или госпожа…
— Ребекка Флок, — произнесла Ребекка.
По толпе пробежал удивленный шепот. Даже адвокат поднял брови. Кейт снова истерически захохотала.
— Господин Габриэль О’Рурк или госпожа Ребекка Флок, — произнес адвокат.
Овцы безмолвно переводили глаза от адвоката к Ребекке. Они хотят, чтобы с ними была Ребекка, это ясно, но как сказать об этом адвокату?
— Ребекка! — заблеяла Мод.
— Ребекка! — хором повторили Лейн, Корделия и Моппл.
Но адвокат, судя по всему, их не понял. Овцы растерянно замолчали.
— Ничего не получится, — негромко сказал кто-то из толпы. — Выбирайте Габриэля, он хотя бы знает, как с ними обращаться.
В мгновение ока удивление сменилось враждебностью в адрес Ребекки.
— Да она не отличит овцу от пуховки в пудренице, — пробормотал кто-то.
— Потаскуха, — чирикнул женский голосок.
В толпе зашушукались.
Сквозь шушуканье пробилась простая нежная мелодия. Габриэль что-то напевал по-гаэльски. Раньше это заворожило бы овец, да и теперь мягкому голосу Габриэля трудно было сопротивляться.
Отелло сделал шаг вперед. Отара теснилась у него за спиной. Черный баран бросил на Габриэля короткий взгляд, потом невозмутимо развернулся и пошел к Ребекке. Габриэль ворковал по-гаэльски, как свихнувшийся от страсти голубь-самец, но все было бесполезно. Одна за другой овцы собирались возле Ребекки.
Мод снова заблеяла.
— Ребекка!
— Ребекка, — вторили ей остальные овцы.
— Прекрасно, — сказал адвокат. — Это я называю однозначным ответом.
Он захлопнул папку с бумагами и повернулся к овцам.
— Овцы Джорджа Гленна, — очень вежливо обратился он к ним, — приятного вам путешествия в Европу.
Молча, как во сне, овцы шли к своему лугу. Из слов адвоката и из завещания они поняли немного, но одно было ясно: их ждет Европа. Огромный луг с прекрасными яблонями.
— Мы едем в Европу, — ошеломленно сказала Зора.
— С пастушьим вагончиком. И Ребеккой, — закончила Корделия.
— Это… — Клауд глубоко вздохнула. «Прекрасно», хотела она сказать, или «странно». Но все слова вдруг вылетели у нее из головы. Она немного испугалась.
— Это… как если бы Джордж выставил перед нами целое корыто сахарной свеклы и хлеба, — глубокомысленно заявил Моппл. — И яблок, и груш, и концентратов.
— И таблеток кальция, — добавила Лейн.
Радость приходила медленно, но становилась все больше и больше.
Зоре хотелось на свой уступ, чтобы спокойно все обдумать. Хайде несколько раз подпрыгнула.
— Мы едем в Европу, — распевали на все лады ягнята, а те, кто пасся неподалеку от Ричфилда, могли слышать, что он им тихонько подпевает.
Но большинство овец радовались молча, хотя блеск в их глазах был заметен.
Отелло был просто счастлив. Теперь ему понадобится все мастерство, которому обучил его Джордж в вечерние часы за вагончиком: вести за собой стадо, не терять самообладания во время путешествия, решительно и осторожно проводить остальных мимо препятствий или через них. «Я надеюсь на тебя, — говорил ему Джордж, когда он выполнил все правильно. — С тобой Европа — детские игрушки». И вот теперь мечта сбылась. К сожалению, без Джорджа. Но и с Ребеккой — не так уж плохо.