К брату я поехал на второй день. Накануне разобрался с проблемой одежды - правда, при помощи маминой карточки; ну, что ж. Долго бездельничать я не собирался. Ещё, может быть, дня два-три... Ну, максимум пять. И пойду искать работу. В том, что найти что-нибудь подходящее удастся быстро, я не сомневался.
В центре было тихо и уютно. Вокруг беленьких невысоких корпусов - огромная парковая территория, спланированная со знанием дела. Лужайки, полянки, ландшафтные мини-пейзажи; альпийские горки и неброско цветущие клумбы. Ещё - гладкие ровные дорожки, идеально подходящие для движения колясок; везде, где хотя бы намечается перепад уровня - либо пологие скаты, либо специальные подъёмники. Почти идиллия. Несколько раздражающая даже, я бы сказал - всего этого было немножко слишком, чересчур вылизанный, выглаженный пейзаж будто намекал на некую иную ущербность, ради компенсации которой и приложено столько усилий. Хотя, наверное, это уже моё личное, и скорее всего, я не прав. Внимание - вещь ценная. А здесь, по слухам, ещё и лечили весьма качественно.
Романа я нашёл на площадке перед небольшим прудиком - мне подсказали, где искать, иначе я мог бы гулять тут до вечера. Брат сидел в своём кресле, чуть ссутулившись; красивые крупные кисти рук нервными, дёргаными движениями мяли на коленях хлебный мякиш. Привычные к подачкам утки лениво наблюдали за его действиями.
- Данил, - сказал Роман, когда я подошёл. - Совсем взрослый стал. Мать говорила, ты летаешь?
И, криво размахнувшись, неловко бросил мякиш в пруд. Утки поплыли к хлебу, вяло взбалтывая лапами густую и тёмную зимнюю воду.
- Летал. Сейчас нет пока.
- Что, нет работы?
Похоже, моя эпопея с судом и штрафбатом прошла мимо Романа. Оно и правильно, пожалуй.
- Надеюсь устроиться скоро.
- А на чём летал?
- Бифлаи.
- Грузовики?
- Нет, - проговорил я не слишком уверенно. - Военные.
- Ух ты. А мне вот не довелось. Классно, да?
Я согласился:
- Классно.
И спросил:
- Ром, ты тут как?
- Ну как... - отозвался он. - Бывало лучше. Бывало, правда, и хуже. Ничего. Здесь неплохо - народу много, все свои хлопцы, поговорить есть с кем. Сестричек можно за попки пощипать. Природа, опять же. В комнатах - видео, компьютеры. Удобства всякие специальные. Процедуры. Ничего. Жить можно.
Брат вздохнул и принялся мять новый катышек хлеба.
А потом вдруг сказал:
- Ну её к черту, всю эту лабуду, Данил. Расскажи мне лучше о военных леталках.
Я присел на перильца, ограждавшие прудик - чуть сбоку, чтобы не загораживать брату уток.
И начал:
- Самый маленький из истребителей называется "Стриж". Он по типу ближе к разведчику, но несёт две плазменные пушки среднего калибра, каждая с полусфероидной зоной обстрела, и поэтому...
Каминский появился на ведущей к прудику дорожке, когда мы уже обсуждали тяжёлые истребители - типа "Торнадо". Роман слушал жадно, вникал в детали, задавал кучу вопросов, и на приход доктора отреагировал досадливым движением плеч.
- Ну как вы тут, молодые люди? - бодро поинтересовался Каминский. - Совсем заговорились, я вижу? Роман, на обед опоздаешь.
Брат глянул на часы, встроенные в подлокотник кресла, буркнул:
- Успею.
- Не задерживай его слишком, Данил. Тут режим всё же.
- Хорошо, доктор.
Каминский помялся как-то нерешительно. И вдруг предложил:
- Сам не хочешь зайти ко мне на тесты?
Любого другого врача я сейчас, пожалуй, послал бы с таким предложением. Но Каминский мне нравился. Кроме того, надо было всё-таки поговорить с кем-нибудь о том, что меня беспокоило давно.
И я сказал:
- Хорошо. Я приду.
- Главный корпус, третий этаж, - уточнил доктор, поведя рукой в нужном направлении.