Но голос ее в ту же секунду зазвучал вдвое приветливее, чем раньше:
— Присаживайтесь! — вскричала она. — Грег не заставит себя ждать. Он сейчас проводит важное совещание, но очень скоро присоединится к нам.
Кейт окинула взглядом шикарную гостиную. Секрет этой роскоши был прост и сводился к двум словам: пустота и простор. Свободное пространство, которого здесь было так много, отныне считалось редкостным сокровищем. Подавляющее большинство глобалийцев ютилось в крохотных, непомерно дорогих квартирках. Все больше людей, особенно из необеспеченных слоев общества, а значит, прежде всего, из молодежной среды, были вынуждены селиться в коммунальных квартирах. Кейт посчитала про себя, сколько человек могло бы одновременно жить в этой гостиной, и решила, что как минимум двадцать пять.
— Брат мужа много о вас рассказывал, — усаживаясь, сказала хозяйка.
— Мне очень приятно об этом слышать, мадам.
— Что вы! Называйте меня просто Мод.
И Мод улыбнулась, очаровательно наморщив носик, так что стали особенно заметны крохотные рыжеватые веснушки у нее на скулах. Эти искусственные украшения были расположены с большим вкусом. Глядя на них, Кейт со своими черными родинками, разбросанными без всякого порядка, чувствовала себя сорняком на фоне садовой розы.
— Значит, — снова заговорила Мод, всем своим видом выражая живейшую заинтересованность, — вы воспитывались в Анкоридже?
— Да, ма... Да, Мод.
— Грег как-то раз ездил туда, навещал брата. Я сама там никогда не была. Кажется, там очень суровый климат. Наверное, когда ломаются кондиционеры, это не жизнь, а сущий ад.
— На моей памяти такое случилось всего один раз.
— Что ж! Тем лучше, милочка. Тем лучше.
Мод встала, чтобы разлить напитки, и изящным жестом протянула Кейт бокал апельсинового сока.
— Знаете, когда брат моего мужа решил туда уехать, мы все были в ужасе. Такой живой, умный мальчик, с таким блестящим будущим. Вот так все бросить... И ради чего? Чтобы возиться с молодежью...
Сколько бы Мод ни улыбалась и как бы ни следила за выражением своего лица, на нем явственно читалось отвращение, которое вызывало у нее это слово.
— К счастью, он наконец вернулся и живет теперь нормальной жизнью. Вы виделись с ним с тех пор?
— Нет. Я позвонила ему только для того, чтобы попросить устроить мне встречу с вашим мужем.
— Он в тот же день перезвонил нам. Видите, какой он внимательный... Грег всегда прислушивается к брату, несмотря на всю свою занятость. Он не смог сразу вас принять, потому что, как вы наверняка знаете, в это время как раз шли выборы.
— Нет, я не знала. Они так часто проводятся...
Возмущение, отразившееся было на лице Мод, в одно мгновение скрыла изящная гримаска, виртуозно разученная как раз для таких случаев. Мод захлопала красивыми ресницами.
— Как бы часто ни проводились выборы, от этого они не становятся менее важными, — назидательно проговорила она, давая понять, что только по своей доброте снисходит до подобных объяснений. — Те 98% избирателей, которые обычно воздерживаются от голосования, забывают об этом, но они допускают большую ошибку.
Кейт не знала, что ответить. На ее счастье как раз в это время в дверях появился Грег. Лицо Мод совершенно преобразилось. Придав своему взгляду приличествующую случаю нежность, она впилась глазами в мужа. Тот, не замечая больше ничего вокруг, потянулся к ней, как утка, услышавшая манок, подошел и поцеловал жену. Мод, крепко вцепившись в него, повернулась к Кейт, чтобы представить гостью.
— Это юная ученица твоего брата Тима. Помнишь, он звонил насчет нее?
Грег посмотрел на Кейт отсутствующим взглядом. Девушка готова была побиться об заклад, что депутат явился не с совещания, а просто несколько часов кряду просидел перед экраном, не отрываясь от чемпионата по крикету.
— Ах да! — воскликнул он с некоторым опозданием. — Вы хотели срочно поговорить со мной...
Кейт почувствовала, что Грег не так предубежден против молодежи, как его жена. Но не скрылась от нее и причина такого расположения: теперь ей казалось, что депутат слишком уж сверлит ее глазами.