стороны, чтобы в случае необходимости уметь им управлять.
Чтобы успешно работать, космонавтам нужно было изучить язык партнеров по полету. Причем
язык профессиональный, изобилующий условными обозначениями, сокращениями, которые зачастую
еще не вошли в словари. И здесь оказалось, что космонавты достигают лучшего понимания, когда
говорят не на родном языке, а на выученном. Поэтому американцы говорили на русском языке, а
наши космонавты — на английском.
15 ИЮЛЯ 1975 ГОДА. БАЙКОНУР
Уже много дней степь, где расположен космодром, дышала зноем. Но накануне старта над пересох-
шей степью прошел редкий для летних месяцев дождь. Степь оживилась, наполнилась зелеными и
желтыми красками. Дождик сбил жару, и столбик ртути в термометре опустился ниже сорока
градусов.
В этот день космодром ожил рано. Было еще шесть часов утра, и хотя до запуска корабля «Союз-
19» оставалось много времени, стартовая команда давно уже приступила к работе.
Готовился и Центр управления полетом в Подмосковье. На вахту заступили все наземные пункты
связи. Их огромные, направленные в небо параболические антенны готовы были точно в назначенный
срок «взять на прицел» космические корабли, установить с ними радиосвязь.
И вот настал долгожданный момент. К ракете подъезжает специальный автобус. Из него, чуть со-
гнувшись, по-медвежьи переваливаясь — космический скафандр мало приспособлен для
путешествия но земле, — выходят Алексей Леонов и Валерий Кубасов.
— Экипаж «Союза» к первому международному старту готов! — лаконично докладывает
командир корабля А. Леонов.
Космонавты направляются к лифту. За 2 часа 45 минут до старта экипаж занимает свои места. За-
крывают люки.
— Готовы к проверке систем и линий связи, — несется рапорт с борта.
До старта остается час. Начинается проверка оборудования- корабля. Включаются часы. На счет-
чике полетного времени застыла цифра ноль.
15 часов 12 минут. Звучат последние предстартовые команды, знакомые сейчас уже не только
космонавтам.
— Ключ на старт! — раздается голос руководителя запуска.
С этой секунды начинает действовать автоматика старта. Космонавты затягивают привязную
систему, надевают перчатки, опускают стекла гермошлемов.
— Ключ на дренаж!.. Протяжка два!.. Наддув баков! — следуют одна за другой команды.
От космического корабля почти одновременно отходят заправочная мачта и кабель-мачта. Теперь
ничто, кроме сил тяготения, не удерживает стройного пятидесятиметрового белоснежного
космического исполина на стартовом столе. Но сейчас и эти связи будут разорваны. 15 часов 20
минут. Горячим вздохом огня обдали землю мощные двигатели ракеты, и она, плавно наращивая
скорость, поплыла в голубизну неба.
— Счастливого полета! Мягкой посадки! — раздаются голоса космонавтов А. Филипченко и Н.
Рукавишникова, поддерживающих с командного пункта связь с экипажем.
— Двадцать секунд полета. Двигатели работают устойчиво, — разносится голос оператора.
— Все идет нормально. Перегрузки незначительные, — докладывает на сотой секунде А. Леонов.
— Сто шестьдесят секунд полета. Разошлись створки обтекателя. Произошло отделение второй
ступени. Третья ступень работает нормально, — разносится по залу.
— Четыреста секунд полета. Удаление около девятисот километров.
— Пятьсот тридцать секунд полета. Включились двигатели третьей ступени. Выход на орбиту.
В центре управления полетом расслабились и откинулись на спинки кресел специалисты. Перед
ними на многоцветной карте мира по синусоиде побежал красный «зайчик» — символ корабля
«Союз». В пресс-центре раздались аплодисменты. Полет космического корабля «Союз-19», идущего
на встречу с американским кораблем «Аполлон», полет, за которым напряженно следила вся Земля,
начался.
15 ИЮЛЯ. МЫС КАНАВЕРАЛ
Когда советские космонавты Алексей Леонов и Валерий Кубасов отдыхали перед полетом в
Байконуре, на аэродроме мыса Канаверал еще только заходил на посадку специальный самолет. На
космодром прибыл экипаж «Аполлона» — Т. Стаффорд, В. Бранд, Д. Слейтон — и их дублеры.
— Они все время шутят и рассказывают смешные истории, но мы их не понимаем, — смеясь,
жаловались сопровождающие астронавтов американские специалисты. — Они беседуют по-русски.
В последние дни над Мексиканским заливом гуляли грозовые облака. Флорида находится в поясе
субтропиков, где сильные грозы в летнее время — обычное явление. Вот и накануне старта, вечером
14 июля, на Хьюстон, в окрестностях которого расположен космический центр, обрушилась оглуши-
тельная гроза с тропическим ливнем. Молнии дважды попадали в стартовую площадку, но, к счастью,
не причинили никакого вреда. Не зря здесь была создана надежная защита от молний.
Сильная гроза могла привести к задержке старта «Аполлона». Однако метеорологи успокоили —
дали хороший прогноз погоды. И, как бы слушаясь их, тучи стали рассеиваться. Но все же, на всякий
случай, над стартовым комплексом кружил самолет с особым грузом — металлической фольгой. В
случае необходимости он мог высыпать фольгу на грозовое облако и разрядить его.
За несколько часов до старта на мыс Канаверал съехались тысячи людей. В дни запусков здесь
всегда бывает много народа. Сейчас было особенно многолюдно. И это не уди вительно. Впервые
американский космический корабль отправлялся на встречу с кораблем другой страны.
Когда астронавты заняли в корабле свои места, орбита «Союза» уже была точно известна и данные
о времени старта, о маневрах сближения были введены в вычислительную машину ракеты-носителя.
Окончательно рассеялись и страхи из-за плохой погоды: гроза, гонимая юго-западным ветром, ушла
далеко.
Наконец наступил и час старта «Аполлона». Специальная система, предназначенная для
охлаждения пусковой установки и предотвращения пожара во время старта, обрушила под сопла
двигателей ракеты фонтаны воды.
— Мы скоро их догоним! — прокричал по радио Томас Стаффорд, но его перебил телевизионный
комментатор:
— Потерпи, не так уж и скоро. Вам надо еще летать два дня.
Идет отсчет последних секунд: девять, восемь, семь... ноль!
Ревущее пламя заволокло все вокруг. Ракета оторвалась от Земли. На карте мира в Центре управле-
ния полетом появился второй «зайчик» — синий, идущий вдогонку за красным.
В этот момент корабли разделяло около шести тысяч километров.
ОТСТУПЛЕНИЕ ПЕРВОЕ: СТАРТ, ОРБИТА, МАНЕВР
Мы помним о той высокой точности, с которой совершали посадку на Луну, Марс и Венеру
автоматические станции. Таким же точным должен быть и вывод на орбиту космических кораблей
для совместного полета и стыковки. Но все расчеты может спутать непостоянство атмосферы.
Например, сильный ветер вносит свои поправки. Пусть отклонения незначительны, но их нужно
знать, чтобы один корабль мог попасть в плоскость орбиты другого. Вносят искажения и небольшие
отклонения в работе систем управления. Наконец, и космические корабли свои маневры выполняют
не совсем точно. Поэтому после старта всегда необходимы исправления орбиты.
При старте с Байконура участок выведения советских космических кораблей и станций проходит
над населенной территорией, и направление полета ракет-носителей следовало выбрать так, чтобы
отработанные ступени, падая на землю, не могли причинить вреда. При старте с мыса Канаверал
подправить начальную траекторию движения ракеты легче — трасса лежит над необозримыми
просторами океана. Поэтому «Аполлон» и стартует вторым.
День старта был выбран произвольно. А вот время запуска — «окно старта» — зависело от многих
причин. Так, например, после завершения программы полета надо обеспечить посадку «Аполлона» и