Я на автомате кастую баффы, кидаю реген, броню, иногда добиваю посохом.
А сам думаю, думаю, думаю.
Айра, некогда став моей маленькой тайной, вдруг внезапно вплотную приблизилась к моей Большой Тайне.
Иногда удается погрузиться в стихию боя, и я, любуясь мечницей, подхватываю ее танец, но враги слабы, разрознены, их мало. Скоро побережье становится совсем пустым. Идти далее нет ни времени, ни желания: сумка забита лутом, а жгучие лучи полуденного светила сменились нежными розовыми тонами заката. Огненный шар тихо тонул в глади умиротворенного океана. Было хорошо.
Мне не хотелось уходить.
Айре - тоже.
Редкие моменты в жизни, когда находишь то, что тебе действительно надо, а время и место просто вопиют о найденном рае.
Песок, пыльная тропа. Конец отмели
Хорошая гостиница на отшибе, я бывал здесь и ранее. В окна по утрам стучит шум прибоя, а бриз порой доносит запахи соли и водорослей.
Ключи на второй этаж, скрипучая лестница, красные шторы догорали огнем заката, а бархат кровати предполагал некое таинство.
Дверь закрылась, отрезая нас от всего мира. От Леджера с его головорезами, от Малыша Скиннера, от ловушки архипелага, в которой волею богов, админов, обстоятельств оказались мы все.
Дверь закрылась, деловито щелкнув замком, а мы стояли и смотрели друг на друга.
Мы словно боялись нарушить ту тонкую магию отношений, что образовалась вдруг.
Пантера мурлыкнула, и перевязь с мечом упала на пушистый ковер.
Затем ковер молча принял и новые жертвы: плащ, нагрудник, перчатки... Айра грациозно, как она это делала всегда, выскальзывала из тяжелой брони, постепенно приближаясь ко мне.
Наконец, сирень и жасмин смешались с мускусом и пряностями.
Словно в первый раз.
Кожа ее была нежной, бархатистой. Драгоценный пергамент, на котором еще не написано ни одной истории.
Дракон на груди стыдливо замялся и свернулся в кольцо, уютно замурлыкав свою драконью песенку...
Белое молоко и черный бархат.
Мурлыкание нежной кошки и острые коготки хищницы.
Я бережно, невероятно нежно, в тысячный уже раз, касался ее кожи, вдыхая пряный аромат.
Ее тело было девственно чистым.
Оставить как есть, либо увековечить шедевром-уником.
Иного не дано.
Утром я подумал об усталости. И о цене.
О тех долгих жутких ночах в моей берлоге. Когда даже не было намека на мою любимую и единственную пантеру.
О том, что после черной полосы всегда следует белая. Кому, как не ушедшим в срыв бессмертным, об этом знать?
- Похоже, я выиграл главный приз.
- Это должно было произойти, - согласилась она, улыбнувшись той мимолетной и таинственной улыбкой, ради которой стирают с лица земли города и государства.
Мы собираемся и медленно бредем в сторону порта.
- Мне пора, - тихо говорит она.
Взявшись за руки, словно дети, мы стоим на берегу, любуясь прибоем. Мы не хотим уходить. Нам хорошо вдвоем.
Айра снова отвлекается, видимо, поймав очередной гневный приват, снова грустно повторяет: «Мне пора».
Вот тебе и вся свобода.
А я тоскливо думаю о берлоге, извечном приятеле Малыше Скиннере и куче лута, который надлежит использовать сразу и почти весь.
И что за этим последует…
Айра беспечно смеется, но в глазах я вижу легкую тревогу - предвестницу больших проблем.
Понимающе вздыхаю.
Она кладет тонкий пальчик мне на губы.
«Ничего не говори».
И мы расходимся.
Потом была берлога. Кресло. И ведь могу отказать... Но. Обучение. Ритуал. И главное - это и впрямь надо. Затем - грубые лапищи Малыша. Забрызганный кровью халат. Малыш в нем смешно смотрится - запредельный монстр. Смешно и жутко. А то, что он творит со мной после, - не поддается логике.
Если бы опытный рога мог проследить за нами, он очень удивился... А умный еще бы и задумался.
В сумерках, нависая над моей беспомощной тушкой, Малыш ловко орудовал крюком, а на тесаке, сдается, появились новые бурые разводы.
Молчанка давила мои дикие вопли.
Ритуал требовал настоящей боли. Настоящей крови. Отчаяния.
В этот раз было гораздо тяжелее - после того, что я пережил с Айрой. Из рая в ад - не самый приятный контраст.
В этот раз было гораздо легче, и даже в особо тяжелых моментах, когда изощренная фантазия Скиннера подкидывала нечто новое и запредельное, я понимал - это закончится. И потом день ли, неделю, надо только подождать - в берлогу ворвется черноволосый ураган и, цокая сапожками, уведет меня на поиски потерянного рая. И точно знаю - мы снова его найдем.
Так будет.
Молчанка давит мои крики, а кресло и железный ржавый крюк впитывают боль.
Мясницкие навыки Малыша растут, да и мой скилл татуировщика явно не стоит на месте.
Под утро, часам к пяти, когда начало светать, а Южный Крест сиротливо спрятался под горизонт, Малыш закончил. Он выдохнул, смахнув пот со лба, звякнул тесаком об раковину и смыл мою кровь с себя любимого. Как ни странно, но он был довольно чистоплотен.
- Отходишь, Бронни, - хихикнул он.
- Как оно? - слабеющим голосом бормочу я.
- Отлично. Все вышло. Двенадцатая в норме, - показывает он мне лапищей извечное ОК. - Опять тебе голым по городу бежать, - доносится до меня его очередное хихиканье, а потом я умираю.
И действительно, бегу по ночному городу целый квартал - домой. С кучей посмертных дебаффов на сутки.
Теперь меня ждет отдых, отдых и снова отдых.
В берлоге Малыш крутит мою кожу, прищуриваясь, внимательно рассматривает ее сквозь пламя свечей.
- Двенадцатая. Засолка, дубление, просушка. В ускоренном темпе к вечеру будет готово. У Друмира свои правила или способы их обхождения.
А затем Малыш взмахивает мясницким крюком и осеняет меня благодатью. Темной, кровавой, выстраданной часами моих адских мук и боли.
«Активация татуировок мастера. Действие в обе стороны».
Интересная абилка, не знаю, как она работает, в описании лишь название и куча иероглифов - метрика Друмира по привычке конфликтует с пользовательскими базами.
Потом было долгое «отмокание» на уютном лежаке. Малыш из садиста превратился в заботливую няньку. Ненадолго, на пару минут, но его лапищи размяли мою тушку массажем, а пара мелких баффов монстра придали уму ясности, а усталость из тела все же ушла.
И как у него это получается?
Утро встретило прохладой, спокойствием и даже каким-то умиротворением. Не тем, которое бывает просто после того, как переживешь что-то тяжелое и неприятное. А именно тем замечательным утром, когда целый день впереди сулит нечто прекрасное, и точно знаешь - оно будет. И это самое оно - почему-то с лицом Айры, ее запахом, колкими шутками острого язычка, грациозности пантеры и теплотой мягкой плюшевой игрушки, вдруг ожившей именно для тебя одного.
Потом, после завтрака, в берлогу снова влилась ртуть и заплясала вокруг меня в извечном танце огня и грации.
Нам нужно многое было сказать друг другу. И даже Малыш Скиннер, пожалуй, не был этому помехой, но...
Но тут прекрасное начало сломала пятерка мрачных типов.
Явно не клиенты, мелькнула мысль, заставив готовиться к худшему.
Так оно и было.
Немое «влипли» было считано с растерянной мордашки Айры.
Малыш же невозмутимо почесал пузо крюком. Буркала безразлично мазнули по зондеркоманде Леджера – мол, и не таких видали, и не только видали, но и...
- Рисунок заказать хотите?
- Такого же классного дракона как у тебя, Бронни? А может, стаю волков или пяток гербовых щитов с вепрями и ломаными стрелами?
- Плати, и все тебе будет в лучшем виде, камрад.
- То-то и оно, что на тело можно только одну две крупных или десяток мелких, а у тебя на тушке каждую неделю новая галерея, кольщик. Ты как-то умудрился обойти игровую механику, утаил от Леджера, и нам всем это дико не понравилось. Верно я говорю, парни?
Парни молча кивнули. В отличие от словоохотливого пала, они хотели быстрее завершить эту бодягу, превратив нас в малоподвижные тюки, перевязанные цепями и заклятиями. Причем, желательно, тюки сильно битые и готовые к разговору.
Их несколько смущал Малыш: легендарная для архипелага непись с непонятным статусом по отношению ко мне и высоким уровнем прокачки.
Малыш Скиннер вообще вдруг появился внезапно. Словно и не было его только что в берлоге, и тут бац - огромная туша маячит прямо перед пятеркой.
Такая вот неприятная неожиданность.
Но с другой стороны, звездой двигал приказ Леджера и гордость в виде своего собственного статуса элиты.
- Насчет механики ничего не знаю. Досужие сплетни, пойди-разбери. И стало быть, раз не клиенты, так и делать вам, господа, здесь не фиг, выметайтесь.
- Э, не, кольщик. У нас сегодня не про это. Мы по другому вопросу, - протянул светлый паладин.
- Собирайся, одевайся, блудливую подружку прихвати. Леджер велел. А свое карманное чудище, пожалуй, тут оставь. Ни к чему он там, хотя и до него очередь потом дойдет, - хихикнул он.
Вот и вскрылись карты.