Выход на глорианскую орбиту сам по себе потребует элегантного маневра вокруг звезды с активированными подушками безопасности, чтобы орбитальные элементы совпали с точностью до пятого десятичного знака. Редвинг давно проникся осознанием, как дорого даются гравитационные маневры, танцы ускоренных масс. Пролет вокруг солнца, который позволит «Искательнице» сбросить несколько десятков километров в секунду, также обещает получиться непростым. Чтобы избежать солнечного ожога в конце долгого перехода через холодные бездны, придется потрудиться.
У Бет был свой метод борьбы с противоречивыми обстоятельствами: сон.
Мягкое, сладостное забытье в гудящей материнской утробе «Искательницы». Близился конец вахты, и Бет скользнула в маленькую каюту, которую делила с Клиффом, на цилиндре, где поддерживалась нормальная сила тяжести. Следуя привычке всей жизни, Бет отдалась шести часам покоя: накрылась одеялом, которое помогало задремать в считаные мгновения. Проснувшись, она увидела рядом Клиффа, совсем близко: он свернулся в удобной позе, от него пахло чем-то ароматным. Их циклы активности разошлись: работы по мере сближения с Глорией выпадало всё больше.
Бет поднялась и приняла душ, прислушиваясь к мурлыканью корабля. Скрипы, щелчки, звонкие удары свидетельствовали о мерном торможении «Искательницы». Бет перешла на мостик и заступила на вахту. Быстрыми уверенными движениями вызвала артилекта-системщика и прослушала его доклад о наблюдениях астросекции. Заметила, что, пока спала, Редвинг эти данные уже проверял. Он всегда настороже. Нелегка доля капитана.
Бет проверила, как там спящие: скоро предстояло оживить новую партию, и пробужденные потребуют заботы. Роботы медленно, равномерно разогревали людей, которые скоро понадобятся на Глории. Несколько недель назад сама Бет стягивала майларовый саван с тела Клиффа. Она использовала служебное положение в личных целях, потребовав, чтобы ее супруга при подлете к Эксельсии и Глории разморозили раньше, чем остальных членов экипажа. Редвинг отработал больше вахт, чем кто бы то ни было, и хотел, чтобы во время нырка в странную глорианскую систему собралась вся основная команда. После Клиффа разбудили Вивьен. Ритуал оживления предполагал многочасовую возню с катетерами и сенсорами, капельницами и диагностическими системами, пока снимаются предохранительные покровы, а физрастворы возвращают телу энергию и осознание мира. Мышцы после многолетней биомеханической и электрической стимуляции всё же требовали основательной борьбы с гравитацией, и, чтобы как следует разработать их, в ступице жилого колеса поддерживали нормальную силу тяжести.
Система функционировала отлично. В том числе и артилекты, составившие свежие доклады. Бет закопалась в них, отмечая ценные странности.
Она глянула на состояние диафанов: сначала Дафны, затем Аполлона. Эта пара узловатых плазменных структур эволюционировала из древних образований магнитосферы светила Чаши. Строители Чаши, применяя методы искусственного отбора, поставили их на службу своему важнейшему проекту: диафаны управляли Струей, которая разгоняла всю систему. Бет с трудом осмысливала колоссальные масштабы этой работы – много эонов отняла она, пока медленно разрасталась Чаша.
Эволюция сфокусировала интеллект диафанов на поддержании стабильности окружения и, следовательно, себя самих. Аполлон находился в половине миллиона миль от самой «Искательницы солнц», на бахромчатой оконечности магнитного тормоза. Аполлон без труда выдерживал темп корабля и нес дежурство… хотя плазменный рисунок выглядел спокойно, пассивно, как во сне. Дафна обреталась в пламенном моторе «Искательницы», аккуратно корректируя потоки межзвездной плазмы. Она была занята. Бет просигналила Дафне аналогом взмаха руки, но разговор заводить не стала. С плазменными разумами общаться тяжело. Они слишком сильно отличаются. Даже артилектам это непросто.
Торопливо допивая кофе и доедая ароматную пасту, запеченную насекомыми, Бет заметила, что Редвинг вообще не спал. Когда он явился за своим кофе, глаза у него явственно слезились.
– Я раскачал магнитный парус, – проговорил он хриплым, беспокойным голосом; Бет привыкла различать нюансы его настроения за годы совместной тяжкой работы. – Скорость больше тысячи километров в секунду, так что в окрестности Глории по спирали попадем в течение года. Времени вполне хватит, чтобы исследовать этот гравиволновый передатчик.