– Вивьен куда-то запропала, – сказала Бет. – Наверное, ей нужно больше времени, чтобы освоиться.
– Я принял у нее отчет, – сказал Редвинг, прикрывая лицо кружкой кофе, так что выражение осталось непроницаемым. До Бет доходили слухи, что у этих двоих шуры-муры – еще одно ископаемое выражение… Вивьен уже выходила из фертильного возраста, даже если учитывать продвинутую технологию. Может, решили сразу взять быка за рога? – Кажется, с ней всё в порядке. Я услал ее отдыхать, пускай наверстывает упущенное. Узнает про Чашу и диафанов, восстанавливает навыки работы с артилектами.
С мостика донесся сигнал. Редвинг метнулся к рабочему экрану.
– Ага, модификация магнитного поля. Порядок, – сказал он и, выжидательно вскинув брови, посмотрел на Бет. – Я решил подвести нас ближе к источнику.
– Правда? Вы изменили геометрию магнитного поля?
Редвинг передернул плечами:
– Это как с морскими парусами. Я приказал артилектам попросить диафанов, чтобы исказили поле, отклонили нас в сторону. Это удлинит дугу сближения и приплюснет спираль. И поможет с коэффициентом сопротивления. Я хочу выяснить как можно больше для отчета Земле, и важно подойти к источнику ближе.
Бет свыклась с обычаем капитана делать важные объявления небрежным тоном.
– Насколько ближе?
– Настолько, насколько потребуется. – Он подмигнул, так же привычно дав понять, что у него в рукаве еще козыри припрятаны.
За время сна Бет корабельный артилект-системщик провел диагностику озаренной плазменным сиянием гравиволновой системы: «Искательница солнц» падала к орбитальной плоскости, приближаясь под углом к плазменному комку. Артилекты проделали за Бет самую сложную работу, и она уверенно начала:
– Это система черных дыр со множественными зарядами. Наши гравиволновые антенны по правому и левому борту растянуты на километры. Улучшенная разрешающая способность позволяет им отслеживать интенсивность волн и перемещения каждой из семнадцати черных дыр меньшей массы. Вот образец орбитального профиля.
Редвинг нахмурился.
– Мы его из сигнатур плазменных волн вытянули?
– Да, артилекты в состоянии восстановить орбиты по данным об эмиссии. Но по мере работы наших антенн информации стало еще больше.
– Насколько велики эти черные дыры?
– Крошечные. Диаметром менее сантиметра: это мы можем установить из данных об их массе по формуле радиуса черной дыры.
– А массы – по орбитальным периодам?
– Да, сэр.
– Впечатляет, – отозвался капитан чуть рассеянно.
– Более крупный объект, в центре группировки, имеет массу от десяти до двадцати земных, так что его радиус должен составлять около десяти сантиметров. По существу, это всё очень крупные заряженные частицы. Они несутся по траекториям, эксцентриситет которых близок к 0.99: крайне вытянутые эллипсы. Орбиты кажутся прямыми линиями. Астроартилекты полагают, что движение системы каким-то образом контролируется – вероятно, сильнейшими электромагнитными полями. Это предотвращает столкновения дыр. Но потом их что-то отклоняет, совсем чуть-чуть – и возмущенные траектории, близкие к столкновительным, порождают гравиволновое излучение в точке, которую астрономы называют периастром дыры.
Редвингу было известно, что пространство-время может закручиваться вокруг мертвой звезды и облекать ее саваном черной дыры – или трястись, как жировые складки брюха, и посылать окрест волны одновременного сжатия и кручения. Но в остальное он не вникал.
– Я перелистал данные земного анализа волновых рисунков. – Он взмахнул рукой, и в воздухе зависли слова. Бет прочла:
ВОЛНОВАЯ КАРТИНА НЕ ХАРАКТЕРНА ДЛЯ СЛИЯНИЯ ЧЕРНЫХ ДЫР ИЛИ НЕЙТРОННЫХ ЗВЕЗД. СИГНАТУРЫ, ОДНАКО, ОСЦИЛЛИРУЮТ, ДЕМОНСТРИРУЯ ЧИРПЫ, ЭФФЕКТЫ ПРОЗВОНА И БОЛЕЕ СЛОЖНЫЕ – ОТ ИХ НАЛОЖЕНИЯ.
– Утверждают, что это простая картинка. Большая часть куда хуже.
Редвинг фыркнул.
– А взгляни-ка на это!
ВОЗМОЖНО, ЭФФЕКТ СЛЕДУЕТ ПРИЗНАТЬ ФИКТИВНЫМ, СЫМИТИРОВАННЫМ С ЦЕЛЬЮ ВВЕСТИ НАС В ЗАБЛУЖДЕНИЕ.
Бет тоже улыбнулась.
– Фиктивным? Наверное, земной язык изменился? Фактам-то необязательно быть правдоподобными, а вот фикции – пожалуйста.
– И что же заставляет дыры испускать эти волны растяжения и сжатия? – Редвинг исчерпал свой арсенал терминов гравиволновой астрономии.
Бет указала на трехмерное изображение.
– Видите? Черные дыры обращаются друг около друга с периодом около трех суток, а потом… – Изображение замерцало и начало прокручиваться: меньшая дыра метнулась по вытянутому эллипсу к большой, которая, в свою очередь, также описывала петлю, но маленькую. – Мы фиксируем скачки амплитуды высокоамплитудных плазменных волн при каждом сближении. Они вынуждают черные дыры джиттерить туда-сюда.