Клифф покосился на Бет:
– Магнитный разум?.. Здесь?..
Она усмехнулась: идея пришлась ей по нраву.
– Глорианцы ведь как-то довели до ума этот гравиизлучатель. Возможно, эта работа аналогична той, какую проделали Аполлон с Дафной в нашем термоядернике. Просто в миллиард раз масштабнее.
Клифф размышлял. По экранам ползли завитки, порождаемые чем-то впереди – в недрах облака. Аполлон и Дафна бессильны были справиться с этой загадкой и переложили ее на людей.
Как же решить ее, не прерывая нырка в бездонную яму?
Грубые силы мироздания, по впечатлению, обречены склонять эволюцию к возникновению существ, осознающих свое окружение. Миллиарды лет уходят на конструирование подобных воззрений. Время от времени модели внешнего мира усложняются. Некоторые работают лучше, если существам удается создавать внутри себя модели… других моделей. Или себя самих. Таким образом у высших животных возникает самосознание.
– Получается, плазменная жизнь довольно обычна, – заключил Клифф. – Она здесь. Пытается с нами говорить.
Бет отрезала:
– Это неважно. Мы тут с разведывательной миссией, а не диссертацию пишем.
– Да, но…
Разновидность диафанов у другой звезды? Он вгляделся в карту плазменных волн.
Обширные пространства впереди пестрели узлами и морщинами, вихрями и трещинами. Частицы то уплотнялись, то рассеивались, оставляя по себе лишь легкие паутинчатые следы. А среди этой изменчивости виднелись еще более плотные узлы, пылавшие огнем накала. Живые? Их поверхности поблескивали, выгибались пинчами магнитных сокращений, выдавая сложные внутренние течения. Волоконца, подобные блистающим волосам, мерцали в медленных ионных струях. Жужжала радиация: язык плазмы.
Мы слышим их зов.
Артилект флиттера, ограниченный, но сообразительный, преобразовал поступающие сигналы в бухающие призывные раскаты и смягченные, позвякивающие каденции. Разговоры? Скорее галдеж, смесь криков, ударов и песен, выраженная наречиями ветров и магнитных воронок.
Клифф размышлял, каково это – обитать среди вычурных сплетений энерготоков, магнитных петель, внимать оркестрам, которые люди бессильны услышать. Дафна прислала новую порцию филигранно сложных сигналов, пытаясь разобраться в неутомимом изящном танце ионов и электронов, в долгих песнях, перемежаемых шипением и шкворчанием мягких фоновых импульсов.
Клифф наклонился вперед и сказал переводчику:
– Дафна, а эти… создания… кажутся вам новым видом или родственным вашему?
Они странные. Но поют хорошо.
Бет отключила звук и развернулась к нему.
– Прекрати! А что, если у нас тут под носом кобра, которая в любой момент ужалить может?
Клифф оторопел и потерял мысль.
– Я просто пытался…
– Забудь. Нужно выполнять то, что нам по силам. Зонды запускать. Ориентировку по временам старта давай.
Он поморгал, потряс головой, протянул руки к панели управления.
– Массу придется оценивать по плотности плазменных волн. Похоже, что… – Он изучал экраны, слушая, как колотится сердце. Пролет обещал отнять всего час, а половина этого времени уже израсходована. – Там…
Бет выпустила пять микросенсоров одним залпом.
– Готово. Они вблизи посмотрят и нам перешлют.
Клифф смотрел на центральный экран, кишевший плазменными сигнатурами: цветовые кодировки, взлетают и опадают спектральные течения, мелькают и сверкают насыщенные оттенки.
– Уплотнение.
– Черные дыры сходятся, – сказала Бет, повысив голос, – в обеих плоскостях. Импульс будет сильным.
Клифф чувствовал ее тревогу и напряжение. Но времени отвлекаться на это не осталось.
Голоса непонятные, послушаем, скажем, что смогли…
По мостику флиттера прокатилась сокрушительная волна. Стенки выгнулись. Заскрипели. Клифф ощутил, как его самого скручивает. Опорная балка метнулась навстречу, и всё почернело.
Очнувшись после удара, Бет почувствовала кошмарный шум в ушах, словно от контузии. В воздухе слышались хлопки и потрескивания, пока Бет вылезала из-под упавшей аппаратуры. Корабль подстраивался под закрутившую его силу.
Первым делом Бет огляделась в поисках Клиффа. Голова гудела, маленький мостик был усыпан обломками. Воняло горелой изоляцией, поднимался едкий маслянистый дымок. Но, во всяком случае, шипения ускользающего воздуха слышно не было.
Она отыскала Клиффа за его креслом. Повсюду красные пятна. Наверное, ремни безопасности расстегнулись при ударе, а потом он потерял сознание от потери крови.