– Например? – уточнил Редвинг.
Он отказался от идеи окрестить меньшую планету Викторией: чересчур пафосно.
– Например, вот для этого, – Бет вызвала данные спектрального анализа, сделав пометки на линиях.
Клифф присвистнул и ткнул пальцем.
– Хлорофилл, вода, метан, озон, линии поглощения, типичные для зеленой растительности. Это обитаемая зона, а не лифт.
– Живой лифт, – проговорила Вивьен. – Приближение дашь?
– Само собой… – Появилась мерцающая решетка цвета слоновой кости, наложенная на картинку. – Похоже, что основа металлическая. Пересечения с правильными интервалами в подстилающей структуре. – Бет показала: – Вот это похоже на кабели.
– Скрепляющие всё воедино. Кружевная какая. – Вивьен улыбнулась. – Наречем ее Паутиной.
– Почему? – спросил Клифф.
– Потому что ее явно сплело что-то живое.
Эта реплика также спровоцировала смех. Редвинг приписал радостное возбуждение чувству, которое испытывал и сам: облегчению и восторгу открытия. Двойная планета! Мы на такое и не надеялись. Превосходит все ожидания.
– И вот еще, – сказал Клифф, отметая взмахом руки ползущие по проекции химические формулы.
Ее сменил простой график на координатной плоскости.
– Здесь показан гравитационный профиль этой, гм, Паутины. Я начал расчеты в точке, расположенной чуть выше уровня атмосферы Глории, слева, приняв местную силу тяжести за условную единицу. Заметьте, как она быстро падает в пределах нескольких радиусов Глории. Итак, когда взбираешься по Паутине, попадаешь в очень длинную область с очень низкой силой тяжести. – Клифф распростер руки и взметнул брови. – Реально длинную – зона обитаемости крупней любой планеты, кроме гигантов вроде Юпитера. А по мере приближения к Чести, которая находится приблизительно в двадцати семи радиусах Глории, гравитация снова возрастает, направляя путешественников к поверхности.
– Значит, это своего рода длинный цилиндр, полный жизни, которой не приходится слишком бороться с гравитацией… – Глаза Бет уставились вдаль. – Вся эта система – Глория, Честь, Паутина между ними – вращается в небесах, словно одно жестко скрепленное сооружение.
– Ты бы хотела туда отправиться, не так ли? – тепло улыбнулся Редвинг. – Чаши тебе не хватило, Бет? Твой аппетит к исследованию экзотических обитаемых зон, гм, неутолим.
– Ага! – усмехнулась она.
– Но и это еще не всё, – продолжил Клифф. – Взгляните…
В воздухе отрисовалась поверхность с полукругами по границе.
– Я попросил артилектов отобразить орбиты, занимаемые в пространстве Глорией и, гм, Честью по мере вращения вокруг звезды. В точном масштабе. Вот.
Глория и Честь вращались по идеальным круговым орбитам в той же плоскости, что и вся система планет Эксельсии.
– И что нам это говорит о глорианцах? – спросил Редвинг.
– Слишком близки эти орбиты к круговым, нарочито. Эллиптичности нет. Либрация отсутствует. Динамика планетарного вращения не меняется. Никаких напряжений и деформаций Паутины. Всё это тщательно продумано и воплощено инженерами. – Клифф помахивал рукой, отмечая сказанное на орбитальном графике. – Система Глории и Чести вместе с Паутиной, со-единяющей их, невероятно устойчива. Это не может быть изначальной счастливой случайностью.
Долгое молчание.
Редвинг такими мгновениями всегда наслаждался. Собрать вместе команду умниц и запустить пинг-понг их гипотез. Вбросить новую информацию. Размешать. Подогреть. Протушить. При этом на удивление часто получаются свежие концепции.
– Итак, это мегаинженерная конструкция истинных мастеров. – Заговорила Вивьен. Редвинг заслышал нечто подобное прежнему ее тону – гортанному, резковатому, властному. – Мы имеем дело с глорианцами, умеющими переговариваться на гравитационных волнах, двигать миры…
– Они не очень-то словоохотливы, – перебил Редвинг.
А мы летим к ним, словно мотыльки на свет лампы.
– …предположим, что они интеллектуально развиты сильнее нашего. И старше. Гораздо старше.
Клифф проговорил:
– Астроартилект только что уточнил оценку возраста Эксельсии по линиям эмиссии металлических элементов в ее спектре. Она примерно на полмиллиарда лет старше Солнца.
Редвинг отмахнулся.
– Аналитики-паралитики… Мы начинаем глубокое погружение, ребята. Я приказал артилектам завязывать с планетарным маневром – вон того нептунообразного гиганта по правому борту. Мы еще сильнее затормозим и опишем длинную петлю вокруг двойной планеты.