Сэнди тоже была доброжелательной, но значительно более сдержанной, чем ее партнерша. У нее была уникальная маленькая родинка на шее в виде кошачьей лапки, что казалось мне просто восхитительным. Ее волосы были длинными и кудрявыми, как у меня, но светло-каштановые. В отличие от темных волос, ее зеленые глаза сверкали, как изумруды.
Эбигайл вздохнула:
— Он выглядит таким грустным. Я хочу, чтобы он присоединился к нам, по крайней мере ему было бы с кем поговорить.
— Если вы меня спросите, то я думаю, что он немного странный, — вставила Энни. — Мне не нравится, как он смотрит на нас, и я не думаю, что он застенчив, — он просто нелюдим.
Энни и Лиз было немного за двадцать лет. У обеих был пирсинг, и я вздрогнула от мысли, где еще они могли проколоть себя. Мне было больно даже думать об этом. Они обе носили топики, открывая напоказ свои животы, на которых были одинаковые татуировки вокруг пупков. Энни действовала мне на нервы, кажется Шелби она тоже раздражала. Она принадлежала к тому типу девушек, которым обязательно нужно быть в центре внимания. Говоря громче всех, Энни постоянно делала что-то, что должно было привлечь наше внимание. Сидя рядом с Мирой, она часто наклонялась и нависала над любовницей Шелби.
Адриан говорила, что они вместе всего полгода. Это объясняло, почему они срослись как сиамские близнецы. Если одна из них шла в туалет, то другая тут же бежала следом за ней. Я думаю, что они там или занимались сексом, или принимали наркотики. Меня не удивило бы, если они делали то и другое вместе. Конечно, мы были просто обязаны поговорить о них, когда они в очередной раз ушли.
— Что случилось с ее волосами? — спросила Мэдисон.
— Я тоже подумываю о том, чтобы сделать розовую полоску по середине моей головы, — заявила я, заставляя этим Мэдисон посмотреть на меня в недоумении, прежде чем она поняла, что я шучу.
— Вы знаете, мне всего лишь немного за тридцать лет, а рядом с ними я чувствую себя старой. Может быть я тоже должна себе что-то проколоть. Хайден, у тебя есть какие-либо предложения? — спросила Адриан, приподнимая на меня брови.
— Проколи язык, — сказала Лиз; она и Энни вернулись к нам за стол.
— Я не думаю, что смогу с этим справиться. Похоже, это для меня слишком болезненно, — скривилась Адриан.
Энни щелкнула языком.
— Это не так больно, как кажется. У вас кого-нибудь была женщина, которая с пирсингом на языке спускалась к вам вниз? — спросила она без тени смущения.
У меня был такой опыт, но ни за что на свете я не признаюсь в этом при всех. Я ухмыльнулась, вспоминая эту встречу. Должна признать, что есть что-то в том, когда маленький стальной шарик прикасается к…
— Хайден? — Адриан вытащила меня из воспоминаний.
— Да?
— Что ты скажешь мне? Я должна пойти на это и проколоть свой язык? — спросила она с озорной улыбкой.
— Нет, любовь моя. Нет никакой необходимости портить совершенство. Твой язык и так обладает большими способностями, — ответила я, усмехнувшись.
— У меня есть идея! — заговорила Эбигайл. — Это поможет нам получше узнать друг друга. Все, сидящие за столом, должны рассказать нам о своем первом сексуальном опыте с женщиной. Вы также должны раскрыть с кем и сколько лет вам было тогда.
Мы все как-то неловко переглянулись. Адриан подмигнула мне. Ну конечно, моя любовь сделает что угодно, лишь бы порадовать гостей. Я закатила глаза, глядя на нее, но когда Мира согласилась, я поняла, что попалась.
— Хорошо, кто начнет? — спросила я, глядя на Шелби.
— Не я, думаю, что раз эту идею предложила Эби, то она пусть и начинает.
— Нет проблем, — сказала Эби, улыбаясь. — Мне было пятнадцать.
— Ничего себе, я была в это время больше заинтересована в баскетболе. Я предполагаю, что вела очень закрытую жизнь, — не сдержалась от комментария Шелби. Мира закатила глаза. — Пожалуйста, продолжай Эбигайл.
— Я со своей подругой были неразлучны. Мы разговаривали обо всем, и в один прекрасный день заговорили о сексе между женщинами. Это был просто разговор по теме. Потом мы расширили тему и заговорили о более конкретном, например, как бы это было между нами. Однажды днем после школы мы решили попробовать. Ее мама почувствовала себя плохо в тот день и вернулась домой пораньше. Я никогда в своей жизни не шевелилась так быстро, как тогда.
Эбигайль разразилась хохотом.
— Я надела свою рубашку на левую сторону. Когда ее мать зашла в комнату, мы выглядели очень виноватыми. Она потребовала сказать, чем мы тут занимались. Моя подруга Келли была лучшей лгуньей в мире. Она сказала маме, что мы меряли ее одежду. Не знаю, поверила ли она нам, но нам удалось спрыгнуть с крючка. Я не занималась этим снова до тех пор, пока не попала в колледж.