А потом явилась Глотова мама.
Она так и сказала, когда вошла в класс:
— Здравствуйте, я Глотова мама.
Это была очень худая долговязая женщина с бледным лицом. Лоб заголённый, высокий, почти без бровей, что придавало посетительнице страдающий вид. Было странно думать, что столь измождённое существо оказалось способно породить круглого довольного Глотова. Странен был и наряд: какой-то дореволюционный, с юбкой, подсбореной складочками, и лифом, закрывающим тело от подбородка и до кистей. Никакого выреза, а талия ужата корсетом так, что в четыре пальца обхватить можно. И хотя у платья были прострочены широкие буфы, плечи женщины казались обрубленными.
А хуже всего было то, что Глотова мама не казалась ряженой. Ей шло.
— Вам нравится моё платье? — невинно спросила гостья.
Разумеется, я узнал то старомодное платье из подвала. Тело прихватил холодок: значит, тварь тоже выползла из той норы, обтёрлась губкой в тазу, влезла в наряд...
— Очень красивое.
Но Глотова мама будто не слышала.
— Видите кружева? Мне надо белить кружева. Я возьму мел?
— Мел? — растерялся я.
Женщина подплыла к доске, в желобке которой лежал обкрошившийся мел. Собрав крошево, женщина стала втирать его в кружева. Ладони у неё были не узкие даже, а просто какие-то острые.
— Если организм требует мела, не надо ущемлять себя. Это вредно. Просто погрызите мелок. Я Никите всегда мел даю. Вы видели его зубы? Он с пелёнок сосал известняк.
— Берите, если вам надо, — предложил я.
— Правда? Так я возьму мел? А синий есть? Мне нужен синий. Можно я синий возьму?
И она стала набивать карман передника мелом. Высыпала даже целую пачку. Разноцветные мелки весело перестукивались, будто им наскучило лежать в коробке и они хотели принадлежать этой странной женщине.
— Ах да, я же пришла к вам как к специалисту, —вспомнила гостья. Белейшее лицо её при этом не изменилось. Оно вообще было неподвижно, словно забывало делать вид, что разговаривает.
— Какому ещё специалисту?
— Вы географ?
— Да.
— Скажите, географ, где в России залежи мела?
— Я... эээ... не знаю.
— Так где? — напирала дама.
— Я не знаю.
— В земле же!
И гостья засмеялась, аристократично прикрыв рот. Тело её напряглось, проступило, и на мгновение я увидел его во всей бескостной полноте — это был изгибчивый подвижный столб с узенькими, всего в пядь, плечами. Руки рудиментарные, тоньше человечьих костей. А что там под юбкой я не хотел знать впервые в жизни.
— И вот ещё что, — посерьёзнев, сказала Глотова мама, — оставьте моего сына в покое.
— А то что? — собрав остатки мужества, спросил я.
— А то Синий придёт.
Качнув юбкой, женщина вышла в коридор, где её ждал облизывающийся Никитка.
Завуч выловила меня на проходной, когда я уже был готов отправиться в ближайший вино-водочный. Она усадила меня в кресло, налила чаю и ласково поинтересовалась:
— Я так понимаю, вы были у Глотовых дома?
— Вы хоть знаете, где они живут!?
— Догадываюсь. Так вот, Глотова мама спрашивала, зачем вы приходили. Сказала, вы себя не очень пристойно вели. Пол им испортили.
Я не нашёлся с ответом, а завуч участливо, как с дитя, продолжала:
— Молодой человек, я работаю в системе образования без малого тридцать лет. И знаете, что я поняла? Не нужно выходить за рамки служебных обязанностей. Ни-ког-да. Этого никто не оценит. Наоборот, сделают виноватым и повесят всех собак. Вам повезло, что Глотова мама ни в чём вас не обвинила.
— Боюсь вы не совсем понимаете... — я решился на откровение, — Никита Глотов не тот за кого себя выдаёт. Он...
— Глот, — прервала завуч.
— Кто? — просипел я.
— Глот. Тот, кто глотает, не жуя. Старое русское слово. Понаблюдайте за Никиткой в столовой. Он такой обжора! Видели, может, мультфильм «Тайна третьей планеты»? Припоминаете глота оттуда? Согласитесь, похож. Я не знаю, кем именно является Никита Глотов, но мне этого знать и не нужно.
Я прохрипел:
— Учителя в курсе?
— Некоторые.
— Почему вы ничего не делаете!?