- Ма... ма, - хрипел Клавдий. - Помоги мне. Прошу, мне плохо! Мама!
Она поднимала лицо, и оно шло рябью, как изображение на неисправном планшете. И это была уже не мать, а военврач. Вместо иголки он держал шприц, наполненный бесцветной жидкостью, и спрашивал голосом санитара Сервия:
- Плохо, что ли? Так я вам укол сделаю сейчас.
- С... делай, Пуб... лий, - шептал Клавдий, и расстегивал манжет. - Я буду... слушаться... буду... пусть браслет... пусть! Дай мне заме... нителя! Хотя бы так... скорее, или я сойду с ума! Я не могу больше выносить!
Его крик поднимался до истерики, звенел, разрезая тугую тишину. И уже не Публий, а капитан Гней Ром хохотал, приговаривая:
- Не щелкай клювом, кудрявый!
И разлетался пеплом.
У рыбы был вкус тины и золы. Кто-то выудил ее из запруды и запек на костре, как сумел. Клавдий послушно ел, но не чувствовал вкуса. Жевать было тяжело, глотать не легче. Желудок протестовал, и Клавдия рвало чешуей.
- Ничего, братец, я уберу! - бормотала Ливия и садилась рядом, хрустя мертвыми костями. - Но есть тебе все равно нужно. В следующий раз постарайся, хорошо?
У Ливии высохшая кожа и красные глаза. Наверное, она долго не спала или плакала. А может, и то, и другое вместе. Клавдий смотрел на нее помутневшим взглядом, но практически не видел. Двигаться было тяжело, да и не хотелось: холод цепко держал когтистыми лапами. Тогда он просто отворачивался и закрывал глаза, и видел во сне или в бреду, как по аллее идет его отец - в белом парадном кителе, прямой и строгий. За его спиной расцветал салют, где-то далеко гудели катера, взлетая в небо и выписывая в нем пируэты.
- Папа! - просипел Клавдий. - Ты пришел за мной?
Генерал Мор остановился, не дойдя до нилота несколько шагов. Его губы скривились, в глазах промелькнуло отвращение.
- От тебя несет Шуи, - сказал он. - Наверное, я был плохим родителем, но знаю, как это исправить.
Он снял с пояса бластер и наставил на Клавдия.
- Лучше никакого сына, чем сын наркоман.
И нажал на спуск.
Молнией ударило по глазам. Гул разросся до оглушительного клекота, и Клавдий закричал, зажав ладонями уши, и очнулся.
Где-то в отдалении грохотал гром. Над соснами клубились тучи, и высоко над головой проплывала длиннохвостая машина - винт крутился, отзываясь вибрацией в каждой косточке Клавдия, оранжевый бок поблескивал новенькой краской с нанесенным узором, знакомым нилоту по отчетам Дариона Лара.
- Вас... пы, - вместе со слюной вытолкнул Клавдий. И, подтягиваясь за ветки, поднялся на трясущиеся ноги. - Васпы! Ва-аспы!
Он закричал и замахал руками. Шторм бесновался внутри, волны бились о грудную клетку, песком засыпали разум, и страха не было. Какая разница, васпы или люди? Лучше быть с кем-то, но не одному. Пусть его утащат в Улей, они не сделают хуже, чем уже есть. И Клавдий продолжал хрипеть и размахивать мокрой майкой, как флагом:
- Ва-аспы-ы! Сю-да-а!
Машина удалялась, покачивая сытым брюхом. Гроза ворчала, заливала лес тьмой. Никто не услышал Клавдия, никто не пришел. Он закончил кричать, только когда машина превратилась в едва различимую черную точку. Потом подобрал камень и в ярости швырнул вслед.
- Гнарошевы насекомые! - пробормотал он и вытер лицо майкой. - Чтоб вас сожрала бездна!
Гроза прошла стороной, так и не разродившись ливнем, и Клавдий принял это за хороший знак. Он не знал, сколько прошло времени, чернота ночи сменялась серостью дня, и его спутниками по-прежнему были тишина и одиночество. Да еще мертвый капитан, неподвижно сидящий возле костра.
- Я думал... ты разво... развоплотился, - с трудом выдавил Клавдий и выплюнул изо рта камешек. Время от времени он подбирал их и сосал, представляя, что это ягода Шуи. Эффекта, конечно, никакого, но наркотический голод обманывался хитростью и не так сильно вгрызался в мозг.
- Еще не время, - сказал Тезон Тур. - Ты еще не готов.
- Почти готов, капитан, - болезненно усмехнулся Клавдий. - Я спекся. И больше не могу жрать эту вонючую рыбу. Толку от нее никакого.
- Переходи на подножный корм, - предложил капитан. - Грибы и ягоды.
При слове «ягоды» тоскливо заныло под ложечкой, и Клавдий облизал губы.
- А если отравлюсь?
- Вспомни, что ты читал из доклада Дариона Лара и чему тебя учили на подготовке. А я помогу.
Скуля при каждом движении, Клавдий побрел от погасшего костра. Он шел медленно, боясь лишний раз потревожить скрученные мышцы, то и дело отдыхая под деревьями. Подобрал пустую шишку и выкинул. Сорвал пару ягод с куста.
- Красные, - сказал капитан, отобрал ягоды у нилота и закинул в собственную пасть. - Отрава.
Он улыбнулся, и сок потек по подбородку, словно кровь.
К западу местность снова становилась заболоченной. Клавдию приходилось долго раздумывать, прежде чем выбирать направление. Грибов он не нашел, а, может, плохо искал. Зато впереди замаячили низкие кустики, почему-то очень хорошо знакомые нилоту.