— Смотрите! Вы!!!
Поднесла зеркальце к лицу окруженного парня.
— Ну?! Видите? Смотрите. Подойдите ближе! — Повелительной интонацией, натренированной мощностью голоса. — Вампиры не отражаются в зеркалах! Он — отражается?!
Неожиданное вмешательство постороннего сорвало наметившийся сценарий уличного самосуда. В округлившихся глазах группы испуганных людей появилось что-то осмысленное.
— Подойдите вы, — велела Лученко старичку с собакой. — Да, вы! Посмотрите, скажите громко — он отражается?
Старик послушно подошел, таща на поводке свою собаку, посмотрел. Кивнул и ответил хрипло:
— Отражается. — И закашлялся.
— Ну и шо… — сказал было подросток, но продолжить не успел. Вера громко спросила:
— У кого есть крест? Вампиры не могут прикасаться к священным предметам. Есть крест? Что молчите? Как не стыдно!!!
Последние слова прозвучали как пощечина. Все попятились назад, кроме одной тетки, явно жительницы этого двора. Она достала из-за пазухи крест на цепочке. Одновременно подростки потихоньку, прячась за широкие спины двух строителей, улизнули, один говорил другому: «Тре було його копати…» За ними отошел старик.
— Дотронься, быстро. — Вера сосредоточилась на парне.
Только сейчас до него стало что-то доходить, и, похоже, он совсем остолбенел. Однако, повинуясь громкому приказу, протянул руку и дотронулся до креста. На правой руке у него были отросшие ногти.
— Это студент. — Вера объясняла оставшимся, как малым детям. — Он учится играть на гитаре. Поэтому на
правой руке отрастил ногти. Чтобы струны громче звучали. Что, первый раз в жизни музыканта увидели? А?
Тетки отошли, поминутно оглядываясь и крестись. Один строитель в бушлате двинул локтем в бок другого.
— Это… мы тут… того… прощения просим, — сказал он и утащил приятеля в сторону.
Двор опустел.
Вера перевела дух, спрятала пудреницу.
— Что же вы, дружочек, — сказала она студенту. — Быстрее реагировать надо. Как чувствуем себя?
— Спасибо… Великое спасибо. — У парня появился легкий румянец, но губы дрожали. — Нормально…
— Так, — сказала Лученко. — Тут за углом должно быть кафе. Есть? В вашем замечательном городе всегда есть кафе за углом. Ведите. Ну, шагаем, не стоим на месте.
Черноволосый студент, немного все-таки заторможенный и замороженный, послушно вывел неожиданную спасительницу со двора.
— Что значит «копати»? — спросила его Вера.
— Пинать ногами, — ответил парень и передернул плечами — видимо, от озноба.
Вера успокаивающе сжала его локоть: «Все уже позади». Они свернули в узкий проход между домами, вышли в какое-то непонятное место: то ли двор, то ли аллея. На доме висела табличка: «пров. Крива Липа». Увидев вывеску «Бар "Пес», они спустились в полуподвал. Спасенный парень, потирая дрожащие ладони, сел на высокий табурет у стойки.
— Чаю, будьте так любезны…
Бармен взглянул на него искоса, буркнул:
— Тут такой фигни не наливают! — и налил студенту грамм пятьдесят коньяку из плоской бутылки. Дождался, пока тот выпьет, и тогда уже налил чаю.
Вера усмехнулась. Ну, тут он придет в себя!.. Надо оставить парня, он стесняется меня, не знает, как благодарить… Тем более что мне действительно не помешает выпить где-нибудь кофейку.
Она поднялась по истертым ступеням вверх, на морозный воздух. Город уже не казался таким дружелюбным. Массовая истерия — неприятная штука. Неужели достаточно парочки идиотских статей в газетах, чтобы так перепугать мирных обывателей? Значит, достаточно. Знакомо, известно издавна. Психологические эпидемии. Кроме влияния статеек происходит взаимозаражение людей страхом, взаимоиндукция и цепная реакция агрессии. Все это уже было, и не раз. Ведьмомании, охота на якобы одержимых бесом… Всякие идеологические и религиозные всплески с оттенком истерии. Тот же фашизм… И прочие, менее агрессивные психологические эпидемии вроде внезапного увлечения чем-то модным, разных суеверий. А вампиробоязнь, кстати, в Средние века возникала регулярно. В Сербии, кажется, или в Австрии в восемнадцатом веке даже распространяли правила-рекомендации по мерам безопасности при встрече с вампиром. Своеобразные инструкции, так сказать, памятка пользователя…
И ведь главное, что попавшие под влияние массового страха, как вот сейчас вампиробоязни, совершенно не понимают, что происходит. Не способны отдавать себе отчет, что заражены психологической инфекцией, индуцированы кем-то — соседями, средствами массовой информации. И свято уверены в правоте своего поведения. А у некоторых потом наступает мучительное, стыдное прозрение…