На следующий день…
После астанинского холода и сарышаганских ветров – тёплый и солнечный, умытый прошедшим накануне дождём, цветущий всеми фруктовыми деревьями город…
Улыбающиеся девочки в миниюбчонках и топиках…
Свежайшее разливное пиво на пивзаводе вверх по Ленина…
Спускаюсь оттуда с полным шестилитровым бидончиком – на углу Ленина и Абая картина: две молоденьких девчушки-казашки, нарядно одетые и наверняка из аула – в пупках и носах ещё нет серёжек, колечек, застёжек, булавок, запонок и прочего! – останавливают какого-то студента – чернющего, как кирзовый сапог африканца, который идёт с ослепительной белой улыбкой (вот где готовая реклама всяким там орбитам и пепсодентам с колгейтами!) – видать, только что какой-нибудь экзамен сдал! – и допытывают его, как им найти улицу Масанчи. Негр им показывает рукой, и на жутком русском языке, с кучей дополнительных жестов, но вполне грамотно, объясняет: «Девашчки, это тьюда!»
Это Алматы – Лучший Город Земли!
Отмечаю День Варенья своего сынишки, остальные девять дней отпуска превращаются в «Каникулы Льва Бонифация»: то надо в банк, то в налоговую, то в домоуправление, и я ношусь по городу с реактивной скоростью, чтобы всё успеть…
24 апреля еду назад на работу в эту самую Астану…
Утром на вокзале Алма-Ата II я первым делом увидел такую картину: ставшее теперь ежедневным чудо скоростной иноземной железнодорожной техники в виде китайского электровоза с испанским поездом «Тальго» не смогло доползти поутру до Алматы, сломавшись где-то возле Куркудука. Я потом узнал, что у электровоза отказал бортовой компьютер! Испанскому поезду вызвали «серого», резервный локомотив на железнодорожной фене – обычный советский тихоход, который подобрал их на трассе и притащил потом на Алма-Ату II с примерно полуторачасовым опозданием. Вижу – заезжает на станцию – у «китайца» «рога» опущены – и спрашиваю у машиниста советского электровоза, который как раз остановился напротив нашего вагона, и высунулся в окошко:
– Что, китайский электровоз сломался?!!
– Так он же китайский!
Кругом было много народу – вся толпа чуть не померла от хохота…
Ну да ладно – мы поехали и вскоре спустились на Алма-Ату I. В здании этого вокзала полным ходом шла реконструкция: оно было перегорожено посередине гипсолитовыми плитами от потолка до пола. Одна половина здания выглядела и работала, как и раньше, а другая его половина представляла собой просто ажурную балочную конструкцию. Первый станционный путь работал в прежнем виде, на втором стоял состав платформ со строительным мусором, третий путь оказался вообще разобран – вместо него на щебёночной насыпи стояли автокраны, разбирая остатки второй платформы.
Между автокранами и четвёртым путём был устроен узенький перрончик с дощатым настилом, к которому мы и причалили. Я едва успел сфотографировать всю эту реконструкцию и заскочить обратно в вагон, как наш состав тронулся…
Народ в вагоне постепенно рассосался по своим купешкам и улёгся. Я встал у открытого окошка в проходе с фотоаппаратом на шее. Щёлк – кадрик нашего поезда где-то за Отаром: крутой поворот, красные скалы, зелёный электровоз, за ним синие вагоны, навстречу красненькая дрезинка ремонтников. Щёлк – старая трасса «Турксиба», выбегающая из-за холмиков при спуске с Ала-Айгира к Чокпару, по которой поезда ходили где-то до 1985 года. Щёлк – станция Чокпар…
Из соседнего со мною купе вдруг вылезла молодая деваха и начала на меня вопить – кто это мне разрешил тут фотографировать?!! Выяснилось, что она оказалась заместительницей начальника вокзала Караганда-Пассажирская! Пришлось объяснить, что действующее законодательство Республики Казахстан, собственноручно подписанное Президентом страны, ничего на этой железной дороге снимать не запрещает. Все остальные запреты являются лишь местной самодеятельностью тех, кто по каким-то причинам считает себя круче Папы!
У оторопевшей мадемуазель моментально наступило прояснение, и она начала общаться со мной уже более адекватно, после чего мы вместе провели у этого самого окошка почти полтора часа в милой беседе. Я рассказал барышне случай, как пару лет назад администрация станции Алма-Ата II задержала было журналиста газеты «Мегаполис» за фотосъёмки внутри вокзала во время подготовки статьи о спекулянтах железнодорожными билетами, а потом письменно извинялась перед газетой, чтобы дело не довели до суда и возмещения морального ущерба. А госпожа «замначальница» рассказала мне потом про свой вокзал: «Зачем нам сделали в нём евроремонт?!! У нас был мраморный пол, дубовые входные двери и нормальные окна в деревянных рамах – в здании было тепло! Теперь стеклопакеты, пластиковые двери, алюкобонд и иноземный кафель на полу – мы третью зиму замерзаем!»