Через пять лет после Сошествия Мрака кампанию на Востоке продолжали только представители технической элиты — у Короны их насчитывалось, быть может, тысяч десять. Даже в такой глубине температуры уже упали ниже точки замерзания. Свежий воздух циркулировал по туннелям, проходя через обогреваемые фораменами печи. Вскоре замерзнут последние воздушные колодцы.
— Мы уже почти десять дней не регистрируем никакой активности на стороне Тифштадта. Командование копателей не устает себя поздравлять.
Генерал Гринвал сунул в пасть ароматический шарик и громко хрустнул им. Начальник Аккорд-разведки никогда не слыл великим дипломатом, а за последние дни сделался совершенно несносен. Он был стар, и хотя условия в Ставке были самые благоприятные для жизни на всей планете, близость экстремальной фазы чувствовалась и тут. В бункерах рядом с Королевской Глубиной бодрствовали еще пятьдесят сотрудников. С каждым часом воздух становился еще более спертым. Гринвал избавился от своей внушительной библиотеки более года назад, и теперь его кабинет состоял из щели двадцать на десять на четыре фута в мертвой зоне над жилой секцией. Стены крохотной комнатки были увешаны картами, стол завален телетайпными лентами — донесениями сверху. Беспроволочный телеграф окончательно отказал семьдесят дней назад. В последний год радисты Короны активно экспериментировали со все более и более мощными передатчиками, надеясь, что сумеют обеспечить какую-никакую радиосвязь до самого конца; но нет, остались только телеграфная связь и радио в зоне видимости. Гринвал посмотрел на свою посетительницу: скорее всего, последнего визитера Ставки на следующие двести с хвостиком лет.
— Итак, полковник Смит, вы только что вернулись с Востока. Почему я не слышу ликующего жужжания? Мы пересидели врага, разве нет?
Внимание Виктории Смит привлек перископ генерала. Именно за этим Гринвал и забился в щель: в последний раз взглянуть на мир. Королевские Водопады застыли более двух лет назад. Вид открывался на все ущелье: темную землю, покрытую таинственным инеем, разницы между камнем и льдом не разглядишь. Двуокись углерода выпадала из атмосферы снежком. Но Шерканеру суждено увидеть еще более холодный мир.
— Полковник?
Смит отступила от перископа.
— Простите, сэр… я очень рада за копателей. — По крайней мере, за тех, кто в действительности выполняет эту работу. Смит бывала в полевых глубинах. — Но прошли дни с тех пор, как они могли бы достичь каких бы то ни было позиций врага. Меньше половины сохранят боеспособность после Тьмы. Я боюсь, что командование неверно определило точку погружения в глубину.
— Угу, — сварливо отозвался Гринвал. — Командование копателей установило мировой рекорд по продолжительности подземной операции, но тиферы выиграли, вовремя сойдя с дистанции. — Он вздохнул и добавил еще кое-что: в других обстоятельствах такая откровенность могла бы стоить ему лычки, но спустя пять лет после конца света мало кто вообще мог его слышать. — Знаете ли, полковник, тиферы сами по себе не такие уж плохие ребята. В долгосрочной перспективе нас ждут куда более серьезные проблемы, и некоторые из них проистекают от наших же собственных союзников: эти субчики только и ждут, чтоб Корона с Тифштадтом вцепились друг в друга и перемололи в кровавую кашу. Теперь пора составлять планы на момент, когда к нам полезут гады посерьезней. Мы выиграем эту войну, я так думаю, но если бы ее можно было выиграть силами саперов в туннелях, то, полагаю, мы бы еще годы после Нового Солнца там рубились.
Он резко прикусил ароматический шарик и ткнул в Смит передней лапой:
— Ваш проект — наш единственный шанс выиграть войну быстро и чисто.
Смит ответила резко:
— И вероятность его успеха была бы еще выше, позволь вы мне остаться с моим отрядом.
Гринвал проигнорировал колкость.