— Быть нынче урожаю… Секретарь обкома приехал.
Соколов пропустил Павлова вперед, сам топал следом.
В комнате три стола. Один — председательский, два других — для агронома и зоотехника. Но хозяев на месте не было.
Павлов разделся, причесал волосы, опустился на старенький диван, что стоял рядом с председательским столом. А Соколов присел на табуретку у стола.
— Какими путями к нам? — спросил он, снимая с головы шапку. Бросил ее на стол, пригладил почти совсем белый ежик на голове.
Павлов заговорил о видах на урожай. Соколов успокоил его: урожай нынче будет!
— У вас-то будет, а в области?
— Везде будет… Все же, понимаешь, помаленьку к земле нашего брата начинают привязывать.
Павлову приятно слышать такие слова. Он всегда гордился старым хлеборобом, уважал его. А сегодня услышал в голосе Соколова нотки, каких раньше не замечал. Иван Иванович всегда немножко брюзжал. И тем был приятен Павлову, что настраивал его на борьбу с недостатками. А сегодня Соколов в добром настроении. Вскоре выяснилось: ему только что сообщили, что колхоз занял первое место в районе по надою молока…
Но как только Павлов спросил об его отношении к новому постановлению о планировании, Соколов сразу же стал прежним Соколовым.
— Хорошо, что заглянул, Андрей Михайлович… Я, понимаешь, все равно хотел до тебя добраться… Умно это — кто на земле хозяйствует, тот сам и планирует. Умно, всякий это скажет. А только, понимаешь, много всяких оговорок сделано. Вроде бы ты свободный, делай как знаешь, а вникнешь поглубже — много загородок, да еще высоких, не перепрыгнешь!
Павлов пересел с дивана на табуретку поближе к Соколову.
— Опять скажешь, Андрей Михайлович: этому старому черту ничем не угодишь? Так ведь думаешь?
Павлов не ответил, терпеливо ожидая, о чем поведет речь Иван Иванович.
— А я к тому, понимаешь, чтобы поменьше загородок ставили. А то свобода-то у нас такая… вроде бы липовая. Делай, что хочешь, кроме… — Он посмотрел на Павлова в упор. — Не понимаешь разве, Андрей Михайлович?.. Ну вот тебе для примеру… У нас в двух бригадах по одному полю позарез надо пропаровать. А не выходит!
— Так кто же вам мешает? Вы сами…
— Не перебивай, Андрей Михайлович, — остановил Соколов. — Вот про загородки и говорю… Надо паровать тем полям, сильно засорены они, да и поистощали, понимаешь. А где же пшеницу сеять?
— Так вы сами…
Соколов поднял руку.
— Все верно, Андрей Михайлович. Только надо сначала-то выполнять план по продаже хлеба государству. А нам такой планчик подвели, что ни вздохнуть, ни охнуть. У нас урожаи повыше других, вот нам и наметили так, что по тонне зерна с гектара надо только продать. Некоторым по пять центнеров, а нам по тонне! Это что же выходит, Андрей Михайлович? И наши земли хотят привести к тому, чтобы и нам потом, понимаешь, давали задания по пять центнеров с гектара? К тому идет, понимаешь… Не дают передохнуть.
Павлов вспомнил, что и Сергеев сетовал на то, что велико задание по продаже хлеба государству, поэтому маневрировать посевными площадями трудно. Но ведь нашли же колхозы и совхозы возможность в своих планах выделить под паровую обработку четыреста тысяч гектаров? Он сказал об этом Соколову.
— У нас в отстающих тоже нашли, — возразил Соколов. — Им проще, понимаешь… Собрали они за последние годы по восемь центнеров, планируют теперь по одиннадцать, вот и получается резерв площадей под пары. А у нас в среднем за четыре года по пятнадцати вышло с гектара, больше этого нельзя планировать, можно ошибиться… Мы и запланировали по пятнадцати, но чтобы план по продаже хлеба выполнить, всю пашню надо засевать, под пары ничего не остается. Под завязку получается…
Теперь Павлов понял Соколова. Планировать посевные площади по культурам — такое право дано колхозу. Но производственное управление устанавливает план продажи сельскохозяйственных продуктов и исходит при этом из наличия земель, из достигнутых урожаев.
— Получается так, Андрей Михайлович, — строго выговаривает Соколов. — Нас этим правом свободно планировать по губам помазали…
— Ну как же так, Иван Иванович… Все же…
— Я говорю о нашем колхозе, — уже совсем жестко прервал Соколов. — По отстающим есть кое-какие возможности, а передовые поставлены под удар! Одна надежда — скатимся книзу, тогда, понимаешь, и нам станет легче.
Павлов забрал у Соколова расчеты агронома и сразу вспомнил о Зине Вихровой… Кто-то другой, а не она уже делал эти расчеты. Зину Вихрову еще в прошлом году назначили главным агрономом Дронкинского производственного управления.