— А вот мы тебя и закрепим за этим районом.
К Павлову зашел Королев.
— Вот я подготовил, — положил он на стол бумагу. — Чтобы все районы не путать, только шестнадцати прибавил.
— А есть какие-нибудь основания для этой прибавки?
Королев непонимающе посмотрел на Павлова.
— Но как вы будете разговаривать с секретарями райкомов, с директорами? Они же потребуют доказательств.
— Не все потребуют, — отмахнулся Королев. — Это только молодые ершатся. Так вы, Андрей Михайлович, не возражаете против этой разбивки?
— Разве имеет значение, кому сколько нереальных тонн добавить?
— Тогда завизируйте, понесу Старику.
Павлов знал, что Смирнова в аппарате звали Стариком.
Он подумал: визировать или нет? А какое это имеет значение? И все же… Все же виза означает и твое участие…
— Я визировать не буду.
По губам Королева скользнула улыбка. Он поднялся:
— Старика не сердите, Андрей Михайлович.
Королев ушел, а через полчаса пришел снова.
— Задали вы нам работу, — покрутил он головой. — Старик распорядился обзвонить эти районы, чтобы оттуда прислали телеграммы на новые обязательства с этими добавками.
«Хитро сделано, — подумал Павлов. — Ловко… Но по-партийному ли это?.. Пришлет ли такую телеграмму Несгибаемый? Конечно, нет!» И он идет к Смирнову.
— Ты опять об этом? — Смирнов отодвинул бумаги в сторону, вышел из-за стола. — Посидим тут, — показал он на стулья вдоль стены. — Вот что ты должен понять, Андрей Михайлович… У тебя хорошее знание жизни деревни, прошел путь от агронома и председателя колхоза до лучшего секретаря райкома. — Он глянул на Павлова, и тот невольно опустил голову: не любил он, когда в глаза хвалят. — Ты знаешь, как людей поднять на дела. Знаешь! Иначе я не стал бы тебя рекомендовать в секретари обкома. Но вот… Это ты из района вывез: по расчетам не получается — протестую! На мальчишество похоже.
— Нет, Иван Петрович, это не мальчишество. Надо прежде создать хорошую кормовую базу, а уж потом увеличивать задания.
— Мы еще не знаем своих резервов, Павлов. Я, например, давно убедился: дай напряженное задание — толку больше будет. Пусть некоторые районы и не выполнят своего повышенного обязательства, но зато, будь уверен, приложат максимум усилий, выжмут все, что только можно. Читаешь же, поди, газеты. Некоторые области на три плана замахнулись!
— Я скажу честно, Иван Петрович, — я не верю в подобные обязательства! Как же можно верить? — загорячился Павлов. — Только что составили план и сразу заявляют: перевыполним этот план в три раза! Это несерьезно. Или такой заниженный план составили, что его легко перекрыть в три раза, или это обычное шапкозакидательство. И я боюсь, Иван Петрович, что некоторые наши товарищи в погоне за выполнением повышенных обязательств сдадут и тот скот, который должен пойти на прирост стада. В будущие годы сдача мяса должна сильно возрастать, а мы одним неверным шагом можем подорвать основы будущего.
— За всем следить надо, но в таких делах лучше перегнуть малость, чем недогнуть.
— Нет, я с этим не могу согласиться! — возразил Павлов, с трудом сдерживая охватившее его волнение.
Так начинал Павлов. Это было и началом неприязненных отношений с первым секретарем. А ведь он искренне уважал Смирнова, пока работал в Дронкино. Но познакомился ближе — увидел нечто другое… С каждым днем, с каждым новым фактом крепло убеждение, что Смирнов из тех, кто «работает на себя». Но, как видно, и Смирнов скоро убедился, что Павлов не станет слепым исполнителем его установок. Он настоял на закреплении Павлова за тремя самыми отдаленными северными районами области, сказав, что «ближние районы у нас под руками». И большую часть времени Павлов провел в роли уполномоченного в этих районах.
А дела? В первом году семилетки все обязательства остались невыполненными, но план по сдаче зерна перекрыт. Во втором году повторилось то же самое… Несколько утешало Павлова то, что урожаи зерновых чуть повысились. И еще то, что в районах, где он был уполномоченным, все хозяйства обеспечены своими семенами. Утешение слабое… Но ему теперь ясны ошибки… Кажется, только теперь понял он, как надо было работать.
Но вспомнилось сказанное Смирновым в день отъезда на Пленум ЦК: «Я ошибся в тебе, Павлов, нам трудно работать вместе…»
2
Вернувшись с Пленума, Смирнов первым вызвал Павлова.
Округлое лицо Смирнова сурово, строгие круглые глаза сосредоточены, и никакой растерянности…
— Ну как тут, Андрей Михайлович? С семенами ясность есть?
Павлов немного растерялся. Он ждал завершения разговора, а тут добродушный тон.