«Вот на что обратить внимание всей партийной организации! — думает Павлов. — Каждое посеянное зерно должно дать колос, а каждый колос надо убрать без потерь!»
На пленуме обкома, состоявшемся накануне сева, Павлов рассказал и об арифметике с зернами в колосе.
В перерыве Несгибаемый досадовал:
— Что же раньше-то, Андрей Михайлович, не поднял этот вопрос?
После пленума Павлов зашел к Смирнову с давнишним своим предложением: воздержаться от посылки специальных уполномоченных на весенний сев, не связывать действия местных работников, агрономов.
— Нет уж, — возразил Смирнов. — Этот год проведем по-старому, а там видно будет. Сев нынче будет напряженный. Тебя самого закрепим за главнейшими зерновыми районами.
По-старому прошло и закрепление. Секретарь по промышленности Гаврилов забрал с собою группу заведующих отделами и инструкторов, Павлов — работников сельхозотдела. «Маленькие княжества создаем», — досадовал Павлов. И еще он подумал, что все не случайно, что Смирнов остался верен себе и опять будет командовать, торопя с севом. Сумеют ли в колхозах и совхозах не поддаться нажиму?
6
Приехав в Пановский район, Павлов скоро убедился, что делать тут ему особенно нечего. У Гребенкина были свои планы: куда поехать сегодня, куда завтра.
…Седьмого мая на радиосовещании Смирнов сообщил, что область по темпам сева отстала от соседей, поставил задачу: к пятнадцатому мая пшеницу посеять!
Павлов связался по телефону со Смирновым.
— Не паникуй, — гудел голос Смирнова. — Упреки не тебе, а мне выслушивать. Никогда наша область не плелась в хвосте у других. А назови более позднюю дату — в июнь уйдут с севом.
И вот опять Павлов связан по рукам. Опять названа дата завершения работ. И он не может назвать другую. «А почему не могу? Почему не могу, если мне поручено руководить сельским хозяйством?»
Эта решимость окрепла, когда к нему приехал главный агроном Герасимов.
— Кое-где спускают графики по завершению сева зерновых к двенадцатому, — взволнованно говорил он. — А ведь именно сейчас начинается интенсивный рост сорняков.
Герасимов смотрит на Павлова, ждет ответа.
— Соберите агрономов, проинструктируйте: строжайший контроль за качеством. Кто нарушает разработанную агротехнику — составлять акты, привлекать к ответу. Я вас поддержу.
Вечером двадцатого мая Павлов приехал к Гребенкину. Нашел его на полях колхоза «Путь к коммунизму».
— Старик уже звонил, — доложил Гребенкин. — Обещает голову снять, если сегодня не дадим сводку о завершении сева пшеницы. А у нас остается процентов двадцать, и все для раннеспелых сортов. Для нее самый хороший срок подошел. За три дня засеем. А вам, Андрей Михайлович, за нас не влетит?
Павлову «влетело». По телефону Смирнов выговаривал:
— Плохо в твоих районах. Всю область подвели… Весь сельхозотдел там у тебя, а отдача где?
А Павлов доволен уже тем, что хоть в его зоне посевная прошла нормально: каждое хозяйство сеяло в сроки, которые на основе практики считались наиболее удачными.
Уезжая из Дронкино, Павлов колесил проселочными дорогами и неожиданно попал в зону свиноводческого лагеря колхоза «Сибиряк».
В низине, возле озерка, опоясанного зеленой каймой молодой травки, раскинулся лагерь: просторные площадки, обнесенные жердяной изгородью, колоды, котлы, запарники.
Из-за изгороди вынырнул… Савелий Петрович.
— Здравствуйте-ка, Андрей Михайлович! — Савелий глянул на свою руку, вытер ее о полу пиджака, протянул Павлову. — Давненько не видать, скажу я вам, мимо все ездишь. А я‑то хотел уж заявление писать, и написал бы, да Варвара моя все отговаривает: «Начальству виднее», — передразнил он и сразу начал сердиться: — А я говорю, не виднее начальству! Нам бывает другой раз, скажу я вам, много виднее, потому что к делу ближе! Я уж Ивану Ивановичу надоел, а он тоже, как моя Варвара…
— В чем же дело-то, Савелий Петрович?
— Вот жалко, бабы мои на обед уехали, они бы показали, в чем дело! Труд неправильно оцениваете! — выкрикнул Савелий. — Мысленно ли дело, если, скажем, всю честь отдавать не тому, кто молоко добывает, а тому, кто только маслице выделывает? Правильно это будет? — Савелий Петрович взял в горсть свою бородку, немигающими глазами смотрел на Павлова.
— Плохой маслодел и молоко испортит…
— Испортит… Было бы чего портить! — усмехнулся Савелий. — Не надоят доярки, так и портить нечего. А только скажи по-партийному, Андрей Михайлович, кого надо больше… Ну, на кого опираться: на доярку или на того человека, который молоко через сепаратор пропускает?