— Это вы так считаете, — говорит Анатолий голосом, с каждого звука которого сочится яд.
— Вы сомневаетесь? Пожалуйста, пройдем вместе в ближайший кутур, и вы убедитесь в этом сами.
— А что, Толя, — говорю я, — давай примем предложение господина Кта. Надо все посмотреть здесь до конца.
— Может быть, и на игры сходим, ставки сделаем? — таким же ядовитым тоном спрашивает Анатолий.
— Думаю, что ближайших игр ждать придется долго. А вот здешний бордель посмотреть не мешает. Никто нас не заставляет пользоваться услугами его персонала. Но узнать, как живет здесь прекрасная половина, мы обязаны. Иначе информация у нас будет неполной. Господин Кта, мы принимаем ваше приглашение. Ведите нас в кутур.
Советник Кта кивает с довольной улыбкой, встает и широким жестом приглашает нас следовать за ним. Мы выходим через одну из дверей кабинета и, пройдя небольшую приемную, попадаем в сад. Цветы, плодовые деревья, кустарники. Все ухожено, травка аккуратно пострижена. Дорожки посыпаны белым песочком, бордюры оформлены белым мрамором. Среди цветников журчат два фонтана, кое-где стоят беседки и скамейки. Все выполнено из такого же белого мрамора.
Выйдя через калитку, мы попадаем на широкую дорогу, укатанную мелким белым гравием. Дорога тянется среди садов и газонов. По обе стороны от нее, на расстоянии двести-триста метров друг от друга, среди зелени стоят белые коттеджи. Они не выше трех этажей, преимущественно двухэтажные и без особых претензий на роскошь. Поражает обилие архитектурных стилей. Но преобладает тяга к классицизму и почему-то к готике. Дорога имеет незначительный подъем слева направо. Видимо, она тянется спиралью по пологому склону города-горы.
Мы на западном склоне. Клонящееся к закату солнце мягко высвечивает идиллическую картину. Так и хочется думать, что мы где-то в Древней Греции или Риме. В том веке, который некоторые историки называли «золотым». Если, конечно, забыть, что все красоты античности были созданы трудом рабов. И если забыть, что под ногами у нас каменный муравейник, заполненный трудягами-леями и бездумными убийцами-хассами. Как-то не вяжется эта умиротворяющая красота с мрачными пещерами, которыми издырявлена эта гора.
Патриархальную идиллию нарушают два хасса с винтовками. Они идут мерным шагом вниз по дороге. Анатолий провожает их взглядом и кивает направо. Там вдалеке так же идут два вооруженных хасса. Мы переглядываемся. Видимо, не такая уж безоблачная и безопасная жизнь у людей в этом городе, если зона, заселенная владыками, так тщательно охраняется.
Кта ведет нас вверх по дороге. Я, как бы невзначай, спрашиваю его:
— Господин Кта, а ваша охрана — это обычные хассы или какой-то отдельный отряд?
— Разумеется, это особый отряд. В него отбирают еще в младенчестве, самых крепких и сильных. Их воспитывают по особой методике. Этот отряд предан нам безраздельно. Они живут наверху, в особых казармах. Их хорошо кормят, поят вином, а не пивом. У них большое жалование.
И они, как и люди, раз в неделю могут посещать кутуры. Зато мы на них можем полностью положиться. Они даже осуществляют охрану кутуров и поддерживают порядок во время игр. Если какая-нибудь группа хассов спьяну вздумает взбунтоваться, охрана с ними не церемонится.
В это время мы проходим мимо обширной арены, расположенной слева от дороги, на нижнем склоне горы. Она овальной формы, размером примерно сто метров на тридцать. По периметру амфитеатром расположены мраморные скамьи в десять ярусов. Посередине амфитеатров, друг напротив друга, расположены две крытые ложи. Сама арена посыпана ослепительно-белым песком. Древний Рим в этом плане был более щепетильным и посыпал арены красным. Я представляю, как во время игр этот песок пятнается кровью. Что ж, может быть, по здешним понятиям, в этом есть какое-то своеобразное эстетическое наслаждение. О вкусах не спорят.
— А вот и кутур!
Кта показывает на большое двухэтажное здание, соседствующее с ареной. Оно, как все прочие, построено из белого камня. Но по стилю заметно отличается от других. Почти барокко. А Кта поясняет:
— Самки живут на втором этаже, а гостей принимают на первом. Там же, на первом этаже, расположены помещения для тех, кто зашел по пути или торопится и не хочет заниматься с самкой долго, у себя дома. Прошу, проходите.
Мы проходим по белой дорожке, поднимаемся на крыльцо и оказываемся в обширном помещении. Оно хорошо освещено заходящим солнцем через большие окна. К тому же несколько больших шарообразных светильников уже горят желтовато-розовым светом. Стены отделаны деревянными панелями светло-желтого цвета. Вдоль стен размещены кресла, диваны и мягкие скамьи, обитые разноцветной материей. На низких столиках расставлены напитки и закуски, разложены книги, настольные игры, карты. В зале более тридцати женщин самого различного возраста: от двенадцати до сорока лет. Замечаю, что даже у наиболее зрелых из них стройные, почти девичьи фигуры. Это очень хорошо заметно, так как женщины почти голые. Все обнажены по пояс. Ниже, у одних юбки до колен из разрозненных полос прозрачной ткани светлых тонов. У других — что-то вроде колготок из очень крупной сетки. На ногах у всех простые кожаные туфельки без каблуков на тонкой подметке, почти тапочки. У тех, кто в «юбках», на ногах длинные прозрачные носочки в тон «юбке». Несколько женщин в прозрачных длинных перчатках цветом в тон «юбке» или «колготкам».
При нашем появлении женщины бросают свои занятия, приветливо улыбаются и поочередно выходят на середину зала, демонстрируя себя и свои прелести. При этом они принимают такие позы, словно позируют для порнографических изданий. Обращаю внимание, что кожа у них чистая, гладкая и совершенно лишена каких-либо следов растительности.
Кта, кивнув нам, выбирает молоденькую брюнеточку с короткой стрижкой и в красных «колготках» и уводит ее через дверь налево. Мы с показным равнодушием, которое нам, прямо скажу, давалось с трудом, пропускаем демонстрацию местных красавиц до конца, никого не выбрав. Женщины явно разочарованы нашим поведением. Время побери, Кта-то говорил правду. Впечатление такое, что они всегда желают и всегда готовы.
Но разочарование женщин длится недолго. В зал входят два подростка тринадцати и пятнадцати лет, а следом за ними — мужчина лет пятидесяти. Подростки быстро выбирают женщин, Причем тот, кто помоложе, берет женщину лет тридцати, а постарше — молодую рыженькую девушку в белой юбочке и с кружевным воротничком. Они уводят женщин на улицу. Мужчина выбирает девушку-блондинку пятнадцати лет и уводит ее в дверь направо.
Женщины снова начинают проходить перед нами. Теперь они проходят поближе и начинают демонстрировать свои груди, ягодицы, ножки и гениталии вплотную к нам. Еще немного, и они перейдут к «полному контакту». От морального падения нас спасает Кта. Он возвращается в сопровождении своей временной подруги.
— Ну, выбрали какую-нибудь? Нет? Зря, зря! Наши самки отлично обучены и хорошо знают свое дело. Всего за полчаса я сейчас получил огромное удовольствие и зарядился еще большим желанием.
— Пойдемте, господин смотритель. Мы уже увидели все, что хотели.
— Ну, как пожелаете. Если вы считаете, что ваши самки лучше этих, то о вкусах не спорят. Впрочем, все познается в сравнении. Может быть, ваши самки действительно лучше. Может быть, они какие-нибудь особые и умеют то, что не под силу нашим?
Придя домой, Кта наливает нам и себе по бокалу вина и, подождав, когда мы выпьем, спрашивает:
— Что бы вы еще хотели увидеть и узнать в нашем городе?
— Пожалуй, больше ничего. До игр ждать долго. Так что, нам остается только поблагодарить вас за гостеприимство и за терпение и обстоятельность, с какими вы отвечали на наши вопросы.
— Ну, что вы! Не стоит и говорить об этом. Позвольте узнать, каковы ваши дальнейшие планы?
— Мы хотели бы посетить еще один или два города. Не могли бы вы указать нам дорогу к ним? И еще. Нельзя ли нам воспользоваться той машиной, которую мы нашли брошенную на дороге и починили?