Таким образом, хорошо поставленное общественное питание было у нас первым шагом на пути к частичному освобождению женщин от домашнего труда.
Теперь возьмем такую извечную сельскую проблему, как выпечка хлеба. Кто-то подсчитал, что если женщина печет хлеб дома, то тратит на это десять часов. Подолгу стоит над кадкой, где поспевает тесто, потом месит его, делает форму, сажает в печь и ждет, когда испечется хлеб. Труд этот — тяжелый и утомительный…
Мы построили в колхозе свою хорошую механизированную пекарню. Ежедневно она выпекает больше тонны различных хлебобулочных изделий. Чудесен аромат трехкилограммовых караваев! Будто они впитали в себя все запахи степи! Килограмм белого хлеба у нас стоит 10 копеек. Наши женщины давно уже не выпекают его сами. А такой румяный, душистый, каким делают его пекари — мастера Евгения Николаевна Задера, Ольга Федоровна Куценко, не каждой женщине удастся.
Могут сказать, что тут удивительного, теперь добротные пекарни есть во многих селах. Но мы и не выдаем это за что-то сверхъестественное. Просто хочется подчеркнуть, что артельная пекарня помогла нам освободить женщин от довольно тяжелой и хлопотливой работы. К нам на учебу приезжают пекари из разных сел области, а наши мастерицы бывают во многих колхозах Дона и на месте обучают этому ремеслу начинающих хлебопеков.
Есть еще одно весьма нелегкое занятие на селе, которое почти целиком лежит на плечах женщин. Оно связано с наличием в домашнем хозяйстве крупного рогатого скота. Известно, что в недавнем прошлом некоторые особенно ретивые руководители, поспешили отдать распоряжение о выкупе коров у колхозников, чтоб их не было ни у кого из членов сельхозартелей. При этом ничто не бралось в расчет: ни экономика колхозов, ни возможности обеспечения колхозников молочными продуктами питания. Дорого обошлась эта неразумная затея всему государству… Она сказалась в большом недоборе молока, падеже скота в слабых хозяйствах из-за бескормицы, в росте затрат на производство молочной продукции… Хорошо, что затянувшемуся эксперименту ЦК КПСС и Совет Министров СССР в конце 1964 года положили конец. Теперь, когда ошибка исправлена, многое на селе изменилось к лучшему. И колхозные фермы стали более продуктивными, и колхозники, имея коров, пока сами обеспечивают свои семьи молочными продуктами, а излишки продают на рынке.
Но у нас члены артели коров не держат. Да, в нашей сельхозартели у колхозников нет крупного рогатого скота. И никто об этом не жалеет. Сделано это было по их собственной инициативе, без спешки, спокойно. Вначале наши экономисты сделали выкладки, в которых точно было рассчитано, что это даст колхозу и колхозникам. Надо заметить — выгода оказалась обоюдной.
Колхоз, располагая высокопродуктивной фермой (удои от каждой коровы в то время были в пределах 2500 килограммов), сумел полностью обеспечить потребности в молочных продуктах как общественного питания, так и личных нужд семей колхозников. И люди убедились в том, что им гораздо удобнее получать молоко и другие продукты животноводства в колхозном магазине, чем самим возиться с буренками, заготавливать им корм, ежедневно тратить уйму времени на уход за ними, кормить, поить… К тому же литр молока стоит недорого, всего лишь десять копеек. Таким образом, выгода для колхозников налицо.
Но и колхоз не остался в накладе. Он выиграл в том, что теперь женщины с большей отдачей стали трудиться на ферме. Сейчас, преодолев трехтысячекилограммовый рубеж, они борются за дальнейшее повышение продуктивности животных.
Никто нынче из женщин и не помышляет о возврате коров в свои хлева. Попробуйте только намекните им — и вы услышите: «Нам это ни к чему! У нас их теперь не по одной, а у каждой по двадцать пять-тридцать! И все — наши!»
Конечно, у наших колхозников есть и личное подсобное хозяйство. Они разводят домашнюю птицу, имеют небольшой огород, сад. С большой любовью разводят цветы. Особенно много их в мае. Такое разноцветье и столько аромата, что дух захватывает!