100
Я прополз пару метров, поймал сигнал и нажал кнопку «Отправить» на новом номере. Раздался всего один гудок, прежде чем монотонный голос ответил.
Я говорил как обычно, но понизил голос. «Это Ник. Уточните: в какое время наводить прицел?»
Монотон ответил: «Одиннадцать минут, двадцать две секунды до цели».
Медленно и, как я надеялся, ясно я начал объяснять ему устройство дома, как будто он входил через гостевые двери: прямо по курсу — гостевой двор с одноэтажным зданием, слева — двухэтажные гостевые апартаменты, а там, где здания сходились, находился проход в семейный комплекс.
После каждой детали я спрашивал: «Как вас понял?» И каждый раз получал ответ: «Утвердительно».
«Последним местоположением цели был дальний правый угол длинного здания во дворе семьи. Как вас поняли?»
«Утвердительно. Мы вас вычислили. Повторяю, мы вас вычислили».
«Понял. Ждите приказа на управление огнём: у меня пока нет цели. Это не зона, свободная от оружия. Понимаете?»
Последовала пауза в секунду-другую. Затем: «Утвердительно».
«Понял. Подожди».
Я не выключал «Турайю». Я хотел иметь возможность вытащить его, поймать сигнал со спутника и начать переговоры, как только мы найдём цель. До тех пор я не хотел, чтобы какой-нибудь полковник или кто-то там, кто следил за экранами в оперативной комнате и принимал решения, пошёл и ударил по тому, что увидел по ту сторону стены, потому что он кричал, что всё испортил.
Нам нужно было быть подальше отсюда, когда нагрянут «Хеллфайры». Цель должна была умереть. Права на ошибку не было.
Операторы системы АВАКС будут следить за экранами, проверяя данные наблюдения «Предаторов», пока Босния пролетает под ними. Передний инфракрасный объектив будет показывать операторам зелёный негатив ландшафта. Тепловизоры на борту БПЛА будут наводиться на тепло: чем горячее источник, тем белее изображение. Тела будут легко распознаваться даже сквозь фонарь. Не менее важным будет и дальний радиолокационный датчик в носовой части, а также обратная связь, сообщающая о готовности «Хеллфайров» к вылету.
Я пополз обратно к Джерри. «Слушай, они будут здесь примерно через десять. Двери заперты. Мне нужно, чтобы ты перелез через стену и открыл их. Мне нужно оставаться здесь. Если эта машина приедет за ним через другие двери, мне нужно будет спуститься туда с G3».
Он начал подниматься на ноги. Я схватил его. «Когда доберёшься до другой стороны, можешь не открыть, понимаешь? Там может оказаться замок, и тогда ты окажешься в дерьме, если не сможешь вернуться. Понимаешь, что я тебе говорю?»
Не было смысла его морочить. Мы зашли слишком далеко, и ему нужно было знать.
Он крепко положил руку мне на плечо и посмотрел мне в глаза. «Я уже в дерьме».
Он отпустил меня и начал рыться в парке. «Думаю, мне лучше их разделить». Он протянул мне одну из камер. «На всякий случай. Рене заработает немного денег. Она с Хлоей, у её матери в Детройте».
Я сунул его в карман.
«Она останется там, пока я не вернусь из Бразилии. Ты её найдёшь. Отдай ей. Она будет знать, что с этим делать».
Мы оба пошли по траве. Я положил G3 на землю и прислонился спиной к стене, напрягая взгляд вправо, в сторону контрольно-пропускного пункта. Двигатель фургона всё ещё ревел в темноте.
Я согнула ноги и сложила ладони между бёдер. Джерри немного отступил назад, поставил правую стопу в них, как в стартовую площадку, и подпрыгнул. Я продолжала держаться за его стопу, разворачиваясь к стене и отталкиваясь, пока она не оказалась рядом со мной. Затем я прижала её к стене, чтобы ему было от чего оттолкнуться. Он зацепил руки за край и, казалось, пролежал так целую вечность. Я не знала, хлопает ли он, не хватает ли сил перекинуть остальную часть тела, или что-то заметил.
Через несколько секунд он начал перелезать через стену, и его нога покинула мои руки.
Я поднял G3 и приложил ухо к двери как раз в тот момент, когда он приземлился с силой на другую сторону. Почти сразу же раздался тихий скрежет металла, скользящего по металлу.
Дверь открылась очень-очень медленно. Я позволил Джерри: он всё контролировал.
Когда я проскользнул во двор, Джерри закрыл за мной дверь. Он не стал запирать её на засов.
Справа от меня, в десяти-одиннадцати метрах, находилась комната, где мы в последний раз видели цель. Лампы всё ещё горели.
Где-то в темноте звякнули кастрюли. Слева от меня находилось одноэтажное здание, разделяющее два двора. С этой стороны окон не было. На первом этаже гостевого корпуса, где мы принимали душ, было совершенно темно.