— Ой! А я и забыла! — вдруг воскликнула Яшка и, порывшись в карманах широкой кофты, выудила оттуда два разноцветных свёртка. — Лолита дала!
Предусмотрительная старуха снабдила нас дождевиками, и я мысленно поблагодарила её, натягивая шелестящий кусок целлофана синего цвета. Стало получше, и, когда перед нами появилась лента реки, мы сбавили шаг, передвигаясь, как черепахи. Дождь усиливался, было тепло, и аромат магнолии, витавший в воздухе, казался тревожным.
— Куда идти? — Яшка повертела головой, шелестя, как пакет с конфетами. — Не нырять же???
— Ага, щас! — я с содроганием посмотрела на серую воду, прорезаемую крупными каплями. — Нелётная погода…
Мы топтались возле реки, вытягивая шеи, но ни общительного трупа, ни других аномалий не замечали, отчаянно таращась под каждый куст.
— Смотри, вон деревья, похожие на деревья с рисунка Анжелики, — Яшка пошелестела в сторону двух корявых стволов, а я за ней, нервничая оттого, что из-за этого шелеста не слышу, что происходит вокруг.
— Может, мы напугали её? — предположила я. — Это зрелище не для слабонервных… В смысле, мы в дождевиках…
— А то! — раздраженно хмыкнула Яшка. — Мы её напугали! А она нас ничем не напугала? Особенно когда из шкафа вылезла??? Я смотрю… ой!
Яшка взмахнула руками и плюхнулась вниз, зацепившись о какую-то здоровенную корягу, лежавшую на нашем пути.
— Ты цела? — я наблюдала, как подруга поднимается, а по её дождевику стекают струйки грязи.
— Почти… — Яшка опустила глаза и прошептала: — Гроб…
Я тоже посмотрела вниз и охнула, то, что я приняла за корягу, оказалось старым, задубевшим от воды, гробом. Он с немым укором лежал под нашими ногами и взывал к нам потрескавшимся крестом на чёрной крышке.
— И что? — шепнула я.
Мне казалось, если я заговорю громче, то что-то случится.
— Наверное, открыть его нужно, — Яшка громко сглотнула и отступила на шаг.
— А чего ты пятишься??? — прошипела я. — Думаешь, я открывать его буду???
— Давай вдвоём, — Яшка взглянула на меня одним взглядом из-под капюшона. — Но я не уверена, что это правильное решение…
— А что тогда с ним делать? Не с собой же тащить??? — я покосилась на гроб. — Не зря же о нем разговоры велись!
— Ну, смотри… — Яшка глубоко вздохнула. — Сейчас наглядимся…
Я обошла гроб и встала рядом с ней, от страха слыша все звуки, будто через трубу. Дождь грохотал по дождевику с силой ударной установки, целлофан шелестел, будто осыпалась куча гравия, а крышка гроба открывалась со звуком железной двери бункера. На секунду мы зажмурились, а когда открыли глаза — ахнули и нахватались распахнутыми ртами дождевых капель.
— Ух ты… — прошептала Яшка, облизываясь. — Вот это да…
В гробу покойника не оказалось, а вместо него на истлевшей ткани лежал небольшой ларец, и не нужно было быть семи пядей во лбу, чтобы понять — он из чистого золота. Тяжёлая крышка, украшенная драгоценными камнями, имела вид выпуклой тарелки с кольцом посредине, а из замочка торчал ключик.
— Неужели сокровища??? — Яшка даже задышала чаще. — Золото, камешки, денюжки…
— Яшка! — я наступила ей на ногу. — Остынь! Ты веришь в то, что в нашем случае это будут сокровища???
— А что тогда? — она оттолкнула меня и спрятала ногу за другой пяткой.
— Всё что угодно! Очередной демон, глаз ведьмы или тютюрка колдуна! — в сердцах ответила я, ощущая, что дождь начал припускать вовсю. — Берём ларец и уходим!
— С тютюркой? — Яшка потрясла указательным пальцем. — Это ведь гадость!
Я попробовала поднять ларец, но он был тяжеленным, словно набитый камнями.
— Открой его!
Этот громкий крик заставил меня подпрыгнуть так высоко, что капюшон зацепился за ветку дерева.
— Ох, мама дорогая… — выдавила Яшка. — Легка на помине…
Я обернулась и увидела Марию, покачивающуюся чуть поодаль. Она указывала грязным пальцем на ларец и повторяла:
— Открой… открой…
Приходя в себя от страха, я повернула ключ и, приоткрыв крышку, увидела маленькую темную бутылочку, заткнутую винной пробкой. Никаких сокровищ в себе ларец не скрывал…
— Нужно выпить… — труп затрясся, как в лихорадке. — Нужно выпить… Они идут… Уходите!
Марию трясло все сильнее, она начала пропадать, как изображение в испорченном телевизоре, и когда её лицо в последний раз появилось из покрывала грязных, мокрых волос, она закричала:
— Они идут!
Покойница исчезла, а мы, испуганные этим жутким появлением, переглянулись. Яшка стащила капюшон и выставила из кудряшек маленькое ухо:
— Я слышу голоса! Это ведьмы!
Нас словно подбросило. Я схватила бутылочку из ларца и чуть не закричала, когда гроб захлопнулся и с неимоверной скоростью, оставляя кривую полосу, помчался к реке. Он плюхнулся в воду и исчез в ее мутной воде.
— Бежим! — Яшка стартанула первая, а я, прижав бутылочку к груди, за ней. Мы неслись в противоположную сторону от имения, и я подозревала, что это закончится тем, что мы заблудимся, но не оставаться же с ведьмами один на один? И как они узнали, что мы отправились к реке, гадины?
Неожиданно и резко поднялся ветер. Он рвал наши дождевики, трепал волосы, и бежать становилось все трудней. Ничего естественного в нем не было, и, скорее всего, это было колдовство, причём довольно сильное. Яшка оглянулась и, заорав, припустила ещё быстрей. Я тоже посмотрела назад и запаниковала: между деревьями двигалась чёрная лента какой-то странной субстанции, похожей то ли на туман, то ли на дым. Она летела за нами, извиваясь и вытягиваясь, грозя поглотить и уничтожить.
— Это ведьмы! — закричала я, и Яшка крикнула в ответ:
— Я знаю! Быстрее!
Глава 13
Мы бежали и бежали, но чёрные щупальца неумолимо приближалис, ь и мы слышали их тихий, сводящий с ума, свист.
— Сюда! — Яшка остановилась и вдруг бросилась в сторону, прямо к полуразрушенному сооружению из серого камня.
Оно поросло лианами, и низкий полукруглый вход был почти неразличим. Продравшись сквозь цепкие ветви, мы оказались в сырых внутренностях странного лабиринта, где была мягкая, почти ватная тишина. Метнувшись сначала в одну, а потом в другую сторону, мы наткнулись на дверь и, недолго думая, открыли её, приложив максимум усилий.
Оказавшись в сырой темноте, закрыли дверь и задвинули засов дрожащими руками.
— Думаешь, они не проберутся сюда? — задыхаясь, спросила я.
— Нельзя быть уверенными, — Яшка зашагала вперёд. — Пошли, этот ход куда-то ведёт, а значит, куда-нибудь да выйдем!
Это было лучше, чем стоять в ожидании чуда, и мы зашагали в неизвестность.
Шли мы довольно долго, и, когда темнота и тишина почти довели нас до паники, длинный и узкий ход закончился ещё одной дверью. Большой старинный ключ висел на крючке возле двери, и, сняв его, я открыла замок, который хоть и был ржавым, но поддался с третьей попытки.
Не думая о том, что нас ждёт за этой дверью, мы желали лишь одного — оказаться подальше от ведьм. Шагнув через порог, поднялись по ступеням и оказались в коридоре большого дома, который явно не был нашим имением.
— Интересно, где мы? — я огляделась. — Что это за место?
— Иди сюда, — Яшка поманила меня пальцем, стоя у окна, и я посмотрела в мутное, давно не мытое стекло.
Заросшую аллею венчали большие ворота с вензелями, а на самом их верху красовалась надпись: "Усадьба Кольменарес".
— Мы что, влезли в чей-то дом? — испуганно прошептала Яшка. — Нас в полицию сдадут!
— Подожди паниковать. Мне кажется, здесь никто не живёт, как-то заброшено все… — я провела пальцем по подоконнику. — Смотри, сколько пыли…
— Может, здесь плохая хозяйка живёт… — парировала Яшка.
— Вряд ли… — я кивнула на арку, ведущую вглубь дома, которую оплела густая паутина. — Или очень плохая хозяйка…
Мы помолчали, прислушиваясь к тишине дома, и я даже облегчённо вздохнула, не услышав подозрительных звуков. Руку обожгло прохладой, и я вспомнила, что держу бутылку из гроба.