В некоторых выступлениях название планеты Кэ произносилось с тревогой и даже страхом. Все понимали, что в числе первоочередных задач СОС – спасение жителей Кэ.
В перерыве Удалов пообедал по талону в столовой, разделенной на отсеки по образу питания. Питание было сносным, хоть и непривычным. К сожалению, из-за перегородки несло сероводородом – там стоял столик с планеты, где сероводород пьют вместо чая. Когда Удалов, насытившись, встал из-за стола, к нему подошел оранжевый шар на тонких ножках в галошах, чтобы пожать ему руку и поздравить с удачной речью. Поблагодарив шар, Удалов увидел бегущего к нему кузнечика. Кузнечик был одет еще шикарнее вчерашнего, в золотой смокинг с бриллиантовой застежкой у ворота, в золотые лосины и красные сапожки, носки которых шевелились сильнее, чем раньше. Цветы в ушах были усыпаны самоцветами.
– Удалов! – закричал он и бросился к приятелю так быстро, что чуть не попал под ноги шестиногому сиреневому слону, который нес ведро с сосисками.
– Я здесь, – откликнулся Удалов, идя ему навстречу, потому что полагал, что кузнечик хочет поздравить его с удачным выступлением.
Но кузнечик Тори думал о другом.
– Слушай, Корнелий, – сказал он громким шепотом. – У тебя не осталось лишних воспоминаний?
– Ты разве не все вчера забрал?
– Не уверен. Но взял бы и такие, что тебе вроде и не нужны, хотя кажется, что могут пригодиться.
– Что-то ты активный! Наверное, удачно мои вчерашние воспоминания продал?
– Какое там! – быстро ответил кузнечик и отвел в сторону круглые глаза. – Еле-еле окупил расходы.
Его лапка совершила незаметное путешествие к горлу, прикрывая бриллиантовую застежку. Удалов внутренне улыбнулся. Он понял, что его подозрения обоснованны, но спорить не стал. На что человеку лишние воспоминания? Все равно что вчерашний снег. Тем более что нехватки их Удалов не ощущал.
– Тогда почему интересуешься? – спросил Удалов.
– Нашел для тебя нужную вещь, – сказал кузнечик. – Отойдем, покажу. Только дорого просят.
Когда они отошли в сторонку, кузнечик достал из-за пазухи зеленый шарик, чуть побольше грецкого ореха.
– Видишь? Дали подержать на время.
– Объяснись, – сказал Удалов.
Тут зазвенел звонок, собирая делегатов на послеобеденное заседание.
– Одна минута. – Кузнечик поддел коготком орех сбоку.
Там обнаружилось маленькое отверстие.
– Вот здесь, – продолжал Тори, – можно жить. И живут.
– Кто? Блохи? – сообразил Удалов, продвигаясь к выходу.
– В том-то и секрет, что люди. Это растение. Растет оно на далекой планете Сапур. Сначала оно вот такое, через год – с футбольный мяч, а через три года будет с тебя, Удалов, ростом.
– Ну и пусть растет, – сказал Удалов, шагая по коридору. Неловко опаздывать, особенно если ты уже пользуешься известностью.
– Это саморастущий дом, – продолжал кузнечик. – Пока растение маленькое, в него детишки поселяют своих кукол, когда подрастает, получается комнатка, в которой живут холостяки и невесты. Еще через год-два комната внутри становится такой большой, что можно городить на две. Семья увеличивается, дом растет, и никаких жилищных проблем.
– А оно не возражает? – спросил Удалов.
– Чего же ему возражать? Ты же в школе учил: растения поглощают углекислоту и выделяют кислород. Чем сильнее ты в нем дышишь, тем ему приятнее. И воздух всегда свежий, проветривать квартиру не надо. Уже лет двадцать прошло, как эти растения завезли на Сапур, все население там переселилось в живые дома. С виду лес, а на самом деле город. И природа в порядке, и людям не тесно.
– А вдруг на Земле дома не приживутся? – спросил Удалов.
– Приживутся. На Сапуре климат как под Москвой. Не веришь – слетаем, проверим. Представляешь, никаких проблем в жилищном строительстве. Каждому ребенку выдаешь дом, ребенок растет, и дом растет…