Изабелла подождала, пока за ним закроется дверь. Разомкнула руки и, прислонившись к кухонной стойке, оперлась ладонями о столешницу и сказала:
— Так значит сделки с оружием совершала Кейтлин Филлипс, — сказала она. — Никогда бы не подумала. Но, полагаю, это имеет смысл. Как у помощника Джулиана, у нее был доступ ко всем данным, записям и именам, что имел Гарретт.
— Возможно.
Фэллон вытащил компьютер и поставил на обеденный стол.
— Когда я смотрела на Джулиана, то видела много тумана, но ведь вижу то же самое, когда смотрю и на тебя, — задумчиво произнесла она. — У всех свои секреты.
— На что ты намекаешь?
— Я всего лишь работаю в столе находок, Фэллон, а не являюсь ходячим детектором лжи, — заметила Изабелла. — Это ты у нас мастер по тонким деталям и выявлению крошечных нестыковок. Ты действительно думаешь, что Джулиан говорит правду?
— Он определенно хочет найти устройство, и ему требуется твоя помощь. Тут вопросов не возникает.
— Но?
— Но думаю, что он знает больше о происхождении этого оружия, чем прикидывается.
— Ну, ничего удивительного. — Изабелла помешкала: — Итак, Лукан в самом деле работает на правительство. А вот я думала, что Джулиан один совершал те незаконные сделки.
— На черном рынке это может быть сложно…
Изабелла на мгновение задумалась.
— Собака-ищейка, — совершенно спокойно произнесла она.
Фэллон нахмурился:
— И как это понимать?
— Так Джулиан и компания звали меня за моей спиной, когда я работала в «Лукан». Когда в ходе расследования какой-нибудь из агентов заходил в тупик, кто-нибудь предлагал: «Пустите ищейку. Может, она что-нибудь найдет».
— Ищейки — прирожденные охотники.
Изабелла повеселела:
— Никогда не задумывалась об этом в таком ключе.
— Сейчас уже не важно. Ты больше не работаешь в «Лукан».
— И то верно. — Изабелла оглядела трейлер. В глазах блеснули слезы. — Думаю, придется смириться с тем, что бабуля действительно умерла от сердечного приступа.
— Я на девяносто семь процентов уверен, что твоя бабушка жива.
— Что?
Он вынул из кармана сложенный листок календаря:
— Полагаю, она оставила эту записку, потому что знала, что в трейлерном парке ты появишься в моей компании. Она была уверена, что я расшифрую это. Твоя бабушка спряталась, как истинный агент спецслужб, каковым она, вероятно, и была.
— Ты хочешь сказать, что бабуля когда-то работала в разведке?
Он внимательно рассматривал снимок.
— Есть подозрение, что она прячется у старого коллеги.
— Но этот пляжный вид ничего мне не говорит.
— Зато говорит мне.
Он протянул календарь, и она смогла прочесть надпись под фотографией. «Арка Затмения. Эклипс-Бей, штат Орегон».
— Вот что. Твоя бабушка в безопасности, но мы не можем рисковать, связываясь с ней, пока все не уладится. В одном она права. При нынешнем положении дел вам обеим опасно общаться.
— Как ты сказал раньше: если бабушка жива, то это меняет все.
— Да, — подтвердил Фэллон. — Так и есть.
Глава 28
Чуть позже полуночи Изабелла стояла рядом с Фэллоном в темных садах «Вантара Истейт». Изабелла с Фэллоном были не одни. Компанию им составляли Джулиан и тот агент Лукана, который представился охранником. Они всем скопом рассматривали театрально сверкавший огнями особняк. С мешаниной барокко, ренессанса и иберийского стиля в архитектуре богато украшенное сооружение выглядело как сказочный замок.
— Надо признать, эти старые кинозвезды тридцатых годов знали толк в излишествах, — заметил Фэллон.
— А мне нравится, — призналась Изабелла.
— Идем, — позвал Джулиан. От его настойчивого желания и нетерпения вокруг Гарретта что-то потрескивало в воздухе.
— У меня есть код, — сообщил охотник. — Я впущу вас в здание через одну из боковых дверей. Охранную сигнализацию я выключил как раз перед вашим приходом. Особняк в вашем распоряжении. Можете пользоваться фонариками, но не включайте свет в главных залах. Ночью транспорта немного, но местные копы регулярно, каждые пару часов, проезжают мимо.
— Для моей работы не нужен видимый спектр света, — заверила Изабелла.
Охранник провел их через погруженную в темень часть сада, подсвечивая дорогу фонариком, но Изабелла знала, что ему самому фонарик без надобности. Сверхъестественное ночное зрение охотника позволяло ему двигаться в темноте так же уверенно, как и при полном дневном свете.