- Увидимся утром, Мерфи.
- Эй, куда ты так спешишь? - она кивнула в сторону камина, где сидели девушки с открытыми книгами и занимались.
- Мне нужно подготовиться к тесту, - ответила я и посмотрела в сторону лестницы. - Ты же знаешь, что я всегда занимаюсь одна и в тишине.
Несколько секунд Мерфи смотрела мне в глаза:
- Да, я знаю. И кстати, - не отставала Мерфи. - Ты поедешь домой на каникулы? Или все же предпочтешь провести каникулы со мной и моей семьей в не традиционном британском стиле? - она дотронулась до кончика моего носа своим длинным, тонким пальцем. - Жаркое и йоркширский пудинг зовут тебя.
Я улыбнулась.
- Спасибо, Мерфи, спасибо за предложение, я ценю. Но ты же знаешь, что мое семейство всегда закатывает большую…огромную вечеринку на каникулах, и я должна, нет, просто обязана, быть там. - Я рассмеялась тихонько, и мой смех прозвучал торжествующе. Но торжество было фальшивым, и только я об этом знала. - Гигантское празднование семьи Бель.
Мерфи кивнула, но взгляд не отвела.
- Да не за что, - она взяла меня за плечи и развернула в сторону лестницы. - А теперь шагай наверх и займись долбежкой. Не хочу, чтобы у тебя было что-то меньше “А”.
Я улыбнулась. “Долбежка” означает учиться усердно и заучивать что-либо, это то, чем она сама никогда не занималась.
- Спасибо. И поздравляю еще раз с выбором жертвы, ты молодец. - Я поднялась по лестнице, зашла в комнату, закрыла дверь, крепко зажмурилась и глубоко вдохнула. Кошмар, привидевшийся мне в парке, просто иссушил меня. Кэйн по какой-то причине занимал все мои мысли. А теперь еще впереди замаячили День Благодарения и Рождество. Каждый год происходило одно и то же. Так много предложений поехать домой и отметить праздники в кругу семьи Оливии и Мерфи.
Но каждый год я отказывалась. Они каждый год зовут, а я каждый год отказываюсь.
На полу лежало несколько конвертов. Моя почта. Я положила конверты на прикроватный столик и, сняв наконец костюм, аккуратно повесила его на вешалку. С полки взяла расческу, причесала волосы и собрала их в хвост, затем влезла в свежевыстиранную пижаму, которая после стирки все еще пахла лавандой, вышла в коридор и направилась в общую ванную, которая, слава Богу, оказалась пустой, и пока я проделывала свои вечерние ванные процедуры, так никто и не вошел. Я вернулась в свою комнату, заперла дверь и забралась в постель. Никаких учебников. Никакой зубрежки. По крайней мере, не сегодня.
Свет я не выключала. Я никогда его не выключаю.
Вскоре, под смех носящихся по лестнице девочек, мои веки потяжелели и я уснула.
В тот момент, когда мои глаза распахнулись следующим утром, Кейн МакКарти был здесь. В моей голове. За моими веками, прямо как фотография. На часах пять тридцать утра. Что он делает в моих мыслях в такую рань? Я взяла с прикроватного столика книгу “Чувство и Чувствительность”, которую купила в букинистическом магазине в Ковингтоне, и начала читать. Я читала ее десятки раз, но это не имело абсолютно никакого значения. Джейн Остин была женщиной, которой я восхищалась, я любила все ее книги. Коринн Бель настояла, чтобы я прочитала все романы Джейн Остин в детстве, поклявшись при этом, что это сделает меня всесторонне развитой. Она и представить себе не могла, что мне эти книги действительно понравятся. “Чувство и Чувствительность” и “Эмма” были моими любимыми, обе эти книги я читала и перечитывала по несколько раз. Глубокие слова Остин, казалось, оставалась со мной в течение нескольких дней подряд, даже после того, как книга была закрыта и прочитана.
Выскользнув из постели, я как обычно занялась йогой, растяжкой и приседаниями. Затем, пока никто не проснулся, вытащила из-под кровати кроссовки, спортивные леггинсы и легкую кофточку, чтобы заняться еще одним любимым занятием - бегом. Это была еще одна вещь, которую Коринн Бель наверняка бы не одобрила, я скрывала от нее свою любовь к бегу. Когда я вышла на улицу, холодное ноябрьское утро приветствовало меня вместе со все еще темным небом. Я пошла сразу на парковку, бегать по кампусу я не осмеливалась, а вот парк для бега подходил просто идеально. Доехав до парка, я вышла из машины, сделала еще несколько упражнений для растяжки и, наконец, начала свою утреннюю пробежку. Вначале я бежала медленно, постепенно набирая темп, упиваясь легким покалыванием в мышцах, широким шагом, болью в легких. Бег - единственное, что заставляло меня чувствовать себя живой, чувствовать себя собой. Точнее, той, что от меня осталась.
В парке больше никого не было - только я, дорожка и пруд. Неизбежно, мои мысли снова вернулись к паре дымчато-карих глаз и безупречной коже, спутанной шевелюре. Мне пришлось потрясти головой, чтобы избавиться от мыслей о Кейне МакКарти.
Почему он так беспокоит меня? Разве он не идеальный кандидат для пари? Мерфи думает, что Кейн просто идеально подходит. Я побежала быстрее, как будто пытаясь увеличить расстояние между нами, и к тому времени, как мне это практически удалось, начало рассветать. Мои легкие просто горели, я сложилась пополам, взялась за колени и вдыхала ледяной воздух. Пот струился по моей шее, холодный ветер обдувал меня, пока я стояла и дышала…
- Убегаешь от чего-то?
На секунду у меня перехватило дыхание, я подскочила от неожиданности. Кейн стоял у дерева, которое было ближе всего к скамейке, где я вчера сидела.
- Что ты здесь делаешь? - спросила я удивленно - Ты что преследуешь меня?
Он молча смотрел на меня несколько секунд, затем ответил:
- Да, думаю, да.
Уже почти рассвело, несколько человек начинали свою утреннюю пробежку - я была не одна. Несмотря на то, что он меня немного пугал, я все равно спросила:
- Почему?
Кейн, должно быть, почувствовал мое беспокойство, потому не двигался и продолжал стоять возле дуба, затем пожал плечами и ответил:
- Я был на улице, увидел, как ты выходишь. Думаю, я просто хотел узнать, куда ты направляешься в такую рань, - он изучил меня с головы до пят, затем поднял одну бровь. Я совершенно утратила дар речи, потому просто ждала, что он скажет дальше. - Почему ты отъехала двенадцать миль от кампуса для того, чтобы просто побегать?
И вот снова это чувство. Чувство загнанности, шок, ступор. Я ненавижу вопросы, а Кейн МакКарти задавал их без остановки.
- Это тебя не касается, - я набрала воздуха, заставляя адреналин, бушующий внутри меня, утихомириться. - И, честно говоря, мне кажется, что это довольно-таки странно - преследовать незнакомца, тем более девушку.
И вот снова - эта медленная, легкая улыбка.
- Опять ты заладила про незнакомцев. Я же тебе вчера сказал, что мы больше не незнакомцы, - он неподвижно стоял возле дерева, со скрещенными на груди руками, так что из-под кожаной куртки виднелась черная майка. Он буравил меня взглядом. - А здесь вообще безопасно? Безопасно находиться такой девушке? - он все еще смотрел на меня, не сводя глаз. - Одной?
Я вытерла пот со лба и направилась к машине:
- Что значит “такой девушке”?
Кейн оттолкнулся от дерева и пошел за мной, пожал плечами и ответил:
- Такой маленькой. Ты - легкая мишень, - он потер подбородок. – Пай-девочка. Красивая.
Его слова застали меня врасплох и одновременно разозлили.
- Так что, по-твоему, нападают только на маленьких, красивых девушек? Я так не думаю. Кроме того, я могу за себя постоять. И да, здесь безопасно, - я наклонила голову. - Заместитель шерифа Ковингтона бегает здесь каждое утро до рассвета, - я посмотрела вокруг и увидела шерифа на противоположном берегу озера. У кромки, пожилая женщина кормила уток. Совершенно безопасно.
Когда я была у машины, он догнал меня.
- Я не пытаюсь напугать тебя, - сказал он тихо, стоя так близко ко мне, что я даже почувствовала запах мыла. - Я просто…не хочу, чтобы тебя обидели.
Я открыла машину, села и прежде чем успела закрыть дверь, Кейн уже был тут, он легонько придержал ее, и когда я посмотрела на него тревожным или даже удивленным взглядом, он уже смотрел на меня в ответ, черты его лица были такими нежными, мягкими, полные губы просто пленили меня, прогоняя страх, скопившийся внутри. Это было очень странное ощущение. Бодрящее и в то же время пугающее.