Лена помолчала минуту.
- Поэтому, я очень вас прошу. Единственное, о чем я вас прошу - если мать позвонит или напишет вам - ответьте, что у меня все хорошо, и мы подружились. Проверить это она не сможет. И ей будет хоть немного спокойнее знать, что я здесь осталась не одна… - Лена перекинула сумку через плечо, - Мне пора. Мы обо всем поговорили. Мы все выяснили. Маму я успокою. Вы свободны.
В голосе Гарри появился металл, как при разговоре с подчиненными:
- Позволь мне самому решать, свободен я или нет. Ты появилась, значит так должно было быть.
Девчонка расхохоталась ему в лицо.
- У вас дети есть?
Гарри смягчился:
- Да, - он уже хотел добавить что-то насчет того, что теперь их уже двое, что Маринка на год младше Лены, но она усмехнулась еще раз:
- Вот их и учите!
Она сделала несколько шагов по направлению к выходу.
- Подожди, - негромко позвал он.
- Ах, да, - она обернулась, - Вы позволите поучаствовать в расходах?
Она достала потрепанный кошелек и бросила на стол несколько мелких купюр.
- Лена, - Гарри не мог дать ей уйти просто так, без объяснений, без слов. Хотя, собственно, почему не мог? Он откликнулся на письмо ее матери, он пригласил ее посидеть в кафе, он пытался найти с ней общий язык. Он сделал больше шагов для сближения… Вот только… Он никогда не считал шаги, если дело касалось Маринки… А она…
- Ты же взрослая девочка… - попытался он сказать.
Она рассмеялась.
- Да. Большие мальчики не играют в детские игры. А взрослые люди принимают взрослые решения…
У выхода она обернулась, и помахала ему рукой. Гарри не понял, была ли это насмешка или просто дружеский жест.
За окном шел дождь. Гарри проводил глазами худенькую длинную фигурку. Его дочь уходила от него, и ее оранжевые волосы развевались на ветру. А в ушах у него звучал ее голос.
«Взрослые люди принимают взрослые решения»…
* * *
Поглядывая время от времени в зеркало заднего вида, Мария думала о том, что ездить в сумерках еще труднее, чем в темноте - даже огни светофоров теряют свой цвет, и серо-фиолетовое небо сливается с землей за мутным окном. Ехать оставалось минут десять, если не будет пробки на развязке у метро.
В машине было тепло, велюровые сиденья радовали глаз и создавали впечатление уюта и законченности, приборная доска горела разноцветными огоньками, «дворники» медленно поскрипывали по стеклу.
Музыкальная программа закончилась, и начался выпуск новостей. Хорошо было ехать, не вслушиваясь.
Мария свернула на посыпанную мелким гравием дорожку, выключила приемник и включила «дальний» свет. Теперь уже встречных машин точно больше не будет и смешно, казалось бы, въезжать в гараж с такими предосторожностями после десяти лет вождения, но многолетняя привычка была сильнее приобретенного опыта. Еще немного и она будет дома.
Как хорошо, что она все-таки уговорила мужа поставить электронные замки на гаражную дверь - теперь не нужно выходить из машины, чтобы въехать в гараж - достаточно только приоткрыть окно и дотянуться электронной карточкой-ключом до мигающей лампочки. Как хорошо, что теперь по дороге с работы не нужно заезжать в магазин каждый день для того, чтобы купить продукты - они с Гариком каждую субботу ездят в супермаркет на Бориспольской трассе, естественно, не потому, что там все немного дешевле, а потому, что это уже тоже стало традицией - тратить часа три в выходной день на семейные покупки - пустая болтовня по дороге, маленькое кафе в лесу, где варят ароматнейший кофе, обсуждение всяких мелочей, друзей, работы и т. д.
Мария включила тусклый свет в холле и сняла пальто. Скорее бы освободиться от верхней одежды и устроиться уютно у телевизора с горячим ужином под пушистым пледом. Но сначала - душ и чашка чаю.
Нет, сначала - пара звонков. Это было ее время! Нельзя сказать, что она не могла говорить о чем-то в присутствии Гарика или Марины. У нее, как будто бы, не было от них секретов. Но она стремилась сохранить где-то в глубине жизни этот кусочек для себя - кусочек жизни, состоящий из разговоров с подругами, редких встреч, из размышлений о модах, платьях, прическах, масках для лица… Это был ее маленький «секрет», недоступный мужской половине человечества.