- Не все думают, как ты, - заметила женщина, поджав губы.
- А я никому и не навязываю свое мнение, - парировал Шарль. – Да черт с ним! Причем здесь моя вера?
- А как ты еще объяснишь то, что со мной произошло, если не вмешательством господа нашего? – Карина сказала это громче, чем намеревалась, и тут же перешла на заговорщический шепот. – Я очнулась окровавленная, лицом в грязи. Шея ужасно болела. Вокруг меня лежали сотни таких же. Но я одна – единственная! – сохранила разум. Более того, мне удалось обмануть эту проклятую демоницу и даже предупредить своих братьев и сестер о грозящей им опасности. Скажешь, это произошло само собой? У тебя есть другое объяснение?
- Возможно, - пожал плечами Шарль. – Ты не думала о том, что Рона попросту могла промахнуться? Рука дрогнула, комар на нос сел, ты дернулась – мало ли что могло произойти.
- Нет, ты ошибаешься, - женщина произнесла это совершенно убежденным тоном. – Мы с остальными офицерами молились дни и ночи напролет, чтобы Всевышний ниспослал нам спасителя, и вот это случилось. Думаю, ты здесь оказался не случайно.
- Постой… Спаситель – это я?
- Возможно.
У Шарля закружилось голова от обилия новостей, и он был вынужден опереться о стену. Наверное, Бог и правда существует – и, судя по всему, он знатный шутник. Сколько случайностей должно было произойти, чтобы человек, прошедший через такое, мог выжить – и надо же было так все повернуть, чтобы единственной уцелевшей оказалась чиканутая богомолка. Впрочем, судя по словам Карины, она была не одна. Как она сказала? Мы с офицерами? Странно, очень странно.
- И сколько же вас, богобоязненных служителей закона? – обратился он к Карине, которая вопросительно смотрела на него, ожидая ответа.
- Зря иронизируешь, - отозвалась та, недовольно поморщившись. – Во-первых, среди нас не только полицейские, есть и гражданские. Например, наша предводительница…
- Предводительница? – переспросил Шарль.
- Вот именно. Наша предводительница и ее сыновья – из местных, но в полиции никогда не служили. Но о них тебе знать пока рано. Мы не какая-нибудь секта, каких развелось повсюду в последнее время как грязи. Наши родители выросли здесь – посещали местную церковь, ходили на исповедь. Я этого почти не помню, потому что была совсем ребенком, когда все случилось. Но отец с матерью воспитали меня в наших традициях, как и остальных – среди нас до сих пор нет ни безумцев, но убийц.
- Только пьяницы, - напомнил Шарль.
- Да, от этого проклятья никто не застрахован, - женщина грустно покачала головой. – Мы понимаем, где и в какое время живем, если ты об этом. Но я отвлеклась от темы. Мои люди хотят поговорить с тобой, если ты не против.
Все это было похоже на галлюцинацию или кадры из дурного фильма – Шарль никак не мог понять, валяет ли Карина дурака или действительно верит в то, что говорит. Какая-то таинственная организация, преследующая непонятные цели. Конечно, о том, чтобы довериться Карине, и речи идти не могло – слишком нереальным казался вариант существования силы, которая могла бы противостоять Роне и ее бывшим хозяевам. Кроме них со Станом, напомнил себе мужчина.
- Что ж, - сказал он вслух, - я всегда рад людям, которые настроены миролюбиво.
- Тебе ничего не грозит, - тут же отреагировала женщина, поняв намек. – Мы встретимся на нейтральной территории. Ты их даже не увидишь – мы соблюдаем осторожность.
Шарль изо всех сил старался не рассмеяться и поэтому только кивнул:
- Хорошо.
- Сегодня ночью? – обрадовалась Карина.
- Да. У стены, которая осталась от старой церкви. Я буду с одной стороны, твои люди – с другой. Так и пообщаемся. В одиннадцать.
Услышав то, что ей было нужно, женщина, снова нацепив на себя маску Цыпы, выбежала за дверь. Глядя ей вслед, Шарль удивился ее способности так быстро перевоплощаться. Однако уже в следующий момент он нахмурился и попытался понять, чем ему могла грозить предстоящая встреча. Появление неожиданных соратников ни в коей мере не входило в его планы: мужчина всегда предпочитал работать в одиночку – так ему приходилось рисковать только собственной жизнью. Сара, помощью которой он воспользовался, была, скорее, исключением – у него тогда просто не было выбора. Сейчас же ему никто не был нужен, и основной целью, которую он определил для себя, было как можно более скорое наставление заигравшихся церковников на путь истинный.