Все случилось так неожиданно, что он и сам не сразу понял, что именно произошло. Пришлось покопаться в коде, прежде чем все прояснилось. Оказалось, что человечество уничтожило само себя, даже не заметив этого. Правда, сделало это, по своему обыкновению, через задницу. Гонка вооружений привела к неконтролируемому взрыву, в результате которого от некогда успешного проекта Милана осталось пустое место.
- Не такое уж и пустое, - поправил творец сам себя, хмурясь.
Большая часть населения моментально переместилась из одного измерения в другое, перейдя на новый уровень. Но упрямцев, отказавшихся принимать случившееся как факт, было слишком много, чтобы забыть о них. Общины, живущие в выдуманных мирах, заполонили Вселенную, образовав некое подобие облаков космической пыли – эти сгустки бесхозной энергии мешали ему двигаться дальше, повиснув на нем противным балластом, от которого никак не удавалось избавиться.
Смешно, но все эти «выжившие» все время каким-то образом умудрялись ускользать от него, просачиваясь сквозь любое сито. В конечном итоге он понял, что без личного вмешательства здесь не обойтись, и решил стать одним из них, чтобы увидеть проблему изнутри. Все оказалось намного проще и одновременно сложнее, чем Милан ожидал. Люди продолжали выживать, потому что это было заложено в них природой – то есть им самим, по сути. Пока человек видит перед собой нечто похожее на свет в конце тоннеля, он движется к нему. Да, спотыкаясь и наталкиваясь на себе подобных, но движется. Оставалось только понять, что именно было для них этим светом. Любовь? Глупость. Страх смерти? Возможно. Ослиное упрямство? Самый верный вариант.
Милан оттягивать этот момент до последнего, но, в конце концов, решился на встречу с Роной. Девчонка была для него всего лишь набором точек и запятых – во всяком случае, именно так он ее видел. Снизойти до собственного неудачного творения и общаться с ним на равных? Ну, что поделаешь…
- Ты знаешь, кто я? – Милан оглядел все, что осталось от Сигурда, и поморщился – некогда цветущее место превратилось в свалку, от которой исходил острый неприятный запах гнили.
- Знаю.
В голосе Роны не было ни намека на страх, и творец, ожидавший иной реакции, нахмурился. Ему не понравилось то, что этот программный код, который он мог уничтожить щелчком пальцев, не выказывал ему должного уважения.
- И ты ничего не хочешь мне сказать? – удивился он. – Никаких просьб?
- Ну, почему же, - девочка зевнула и равнодушно улыбнулась. – Можешь организовать мне мороженое?
- Что?
- Это такие вкусные холодные шарики, политые…
- Я знаю, что такое мороженое! – Милану показалось, что над ним издеваются. – Я сам его придумал, дура!
- Так как? Организуешь?
- А почему бы и нет, собственно? – подумав пару секунд, мальчик решил, что не стоит терять лицо. – С каким вкусом?
- Со всеми!
Спустя несколько секунд Милан уже наблюдал за тем, как Рона с наслаждением отправляет лакомство в рот огромными кусками и, периодически жмурясь от удовольствия, громко причмокивает. Это было удивительно. Существо, которое сидело перед ним, было готово отказаться от возможности молить о пощаде ради такой глупости. А ведь глупой она никогда не была. Взбалмошной – да. Может быть, немного наивной, но не глупой. Что же тогда все это могло значить?
- Мм, вкуснотища!
Девочка дочиста вылизала мороженицу и, не глядя, откинула ее в сторону. Раздался звук разбившегося стекла, и Рона весело рассмеялась.
- Вот, теперь можно жить дальше. Итак, что у тебя?
- Меня поражает твоя наглость, дитя, - Милан внимательно наблюдал за собеседницей, пытаясь понять смысл игры, которую она вела.
- Это не наглость, папочка, - девочка пожала плечами с таким видом, словно речь шла о какой-то безделице, - а смирение. Ты когда-нибудь просыпался от жизни? Знаешь, это забавное ощущение, когда понимаешь, что тебя, на самом деле, не существует, и все, что с тобой происходило или происходит, есть всего лишь результат чьего-то больного воображения. Попробуй – это неплохо ставит мозги на место. Да вот хотя бы у моей подруги спроси.
Скорее, почувствовав, чем услышав движение за спиной, Милан стремительно обернулся и тут же почувствовал укол в области сердца. С удивлением уставившись на обломок металлического штыря, торчавшего из его груди, он несколько секунд пытался понять, какие эмоции испытывает по этому поводу, а потом вопросительно взглянул на Аврору, которая выглядела явно разочарованной.
- Это что такое? – наконец, спросил он. – Ты серьезно?
- Стоило хотя бы попытаться, - процедила сквозь зубы женщина. – А вдруг получилось бы?