Утро встретило ее болью в желудке и в области шеи. Жижа, что она съела, до сих пор стояла поперек горла. Кое-как пригладив рукой спутанные и пыльные волосы, Вардия захотела поговорить с кем-нибудь. Каково же было ее удивление, когда в соседней комнате никого не оказалось.
- Шимон, - позвала она стража. – Шимон!
Сонный юноша, протирая лицо и зевая, бросился к ней, совсем забыв, что теперь дочь царя стала обыкновенной пленницей.
- Да, госпожа, - подавил он зевок.
- Как ты смеешь спать на посту! – отчитала его жрица. – Скажи, а где тот старик, который был рядом со мной вчера, - это ее очень беспокоило сейчас.
- Какой старик? – недоумевающе уставился слуга на Вардию.
- Ты за кого меня принимаешь? – разозлилась она недоходчивости мальчика. – Он был вчера вот здесь, - девушка ткнула пальцем в сторону соседней комнаты.
- Моя госпожа, - виновато заговорил тот. – Вас приказали заключить в одиночной камере, чтобы вы ни с кем не смогли разговаривать. Вчера рядом с вами никого не было, а камеру никто не занимал…
Что это еще такое? Девушка жестом отпустила стража, подивившись, что стоило только повысить голос, как он сразу вытягивался в струнку и низко кланялся ей, как и велели обычаи.
Но кто вчера с ней разговаривал? Этого, наверное, теперь уже не выяснить. То ли ее хотят свести с ума, то ли…
Глава 3.
Прошла неделя, а на совет старейшин ее так и не позвали, ссылаясь на какие-то сверхважные государственные дела. Вардия понимала, к чему вело все это. Ее могли казнить даже без решения совета либо заморить в этой норе.
- О Богиня, буду тебя просить руками своими беду отвести от нас... – упала жрица на колени, прося свою покровительницу смилостивиться над ней. - Буду редким чудом для рек моей жизни, лика твоего, живой силой от беды укрыта, и душа моя не будет терпеть дикие и ненужные страдания, от которых даст укрыться Богиня. Я силой её буду свой путь освещать, и угроза отойдет, и линия жизни не будет сломана до срока. Буря не снесет меня, дождь не затопит, пока я силой Богини влеку свои дни. Благодарю Богиню за силу эту. Нерушима она и дает выход из любого испытания. Да будет так!
Сколько дней Вардия уже провела здесь, она и не помнила. День сменялся ночью, а ночь днём, и это было единственным, что она осознавала. Жрица вздрагивала от каждого звука, каждого шороха и вставала, надеясь, что когда-нибудь ее все же выведут отсюда. Но ожиданиям не суждено было сбыться: то еду приносили, то послание от Ахикара. Это ей начинало уже порядком надоедать.
Но недолго это продлилось. Однажды жрица услышала крики. Они разбудили ее рано утром.
- Вардия, просыпайся, - цепь зазвенела, и дверь ее тюрьмы отворилась.
- Ахикар, что ты делаешь? – попыталась противиться девушка, но тот был непреклонен.
- Я не могу тебя тут оставить, в стране страшные беспорядки, - он потянул ее к выходу, схватив за руку.
- Что произошло?
- Сама все увидишь, - не успел брат вывести ее из острога, как землю сотряс страшный удар.
Только они выбрались из подземелья, перед глазами Вардии предстала неожиданная картина. Небо заволокло тучами, и, казалось, вот-вот пойдет дождь. Ветер хлестал по стенам дворца, сдувая пыль и негодующе завывая. Сполохи молний грозили обжечь землю.
- Боги сердятся, - поняла жрица причину всего происходящего вокруг.
- Это еще не самое худшее, - утешил ее Ахикар. Тут и продолжать не было смысла, потому что подтверждение уже выкрасило горизонт в красный огненными отблесками. Ожил вулкан. Вообще-то, оракулы предсказывали, что извержение должно было начаться еще не скоро.
- Боги гневаются, - Вардия услышала только конец речи, что Адад бормотал под гул присутствующего в храме народа. Здесь совсем не чувствовалось то буйство стихий, которое разыгралось в городе. Только огонь на алтаре колыхался под порывами заглянувшего в храм ветра.
Жрец делал вид, что собирается сотворить чудо, пообещав всем присутствующим утихомирить разыгравшуюся бурю стихий, поэтому все благоговейно наблюдали за каждым его жестом, внимательно слушали каждое его слово…
- Еще бы им не гневаться! – громко воскликнула Вардия, отчего все присутствующие обернулись, с ужасом уставившись на непрошенную гостью. Как ни пытался отговорить ее Ахикар от столь рискованного поступка, да все без толку. Дочке царя никто не был указом.