— Как видите, тут была собрана огромная коллекция самых разных вещиц, и мы с моим дорогим мужем решили, что вам стоит на неё взглянуть, — сказала Цукимару, приветственно указывая на стеллажи с предметами.
— О… — охнула Тамара, а вот её спутник задумчиво почесал бороду.
Как мы с Цукимару и предполагали, большая часть находящихся тут вещей в той или иной степени принадлежала реликтам. Тамара, как внучка бабы яги, обладала не только определенными силами, но ещё и знаниями, так что смогла поведать кое-что о некоторых находках, вот только по большей части для меня все это было бесполезно.
“Реликты” — на удивление хорошее слово, отражающее что-то безмерно устаревшее, почти исчезнувшее и при этом бесполезное. Таким был и местный хлам. Что меч, что веретено, что глаза вурдалака в банке. Всему этому место в музее…
Разве что меч может быть очень ценным, но это не отменяло того факта, что лично для меня он бесполезен.
В какой-то момент я просто отошел в сторонку и наблюдал за тем, с какой живостью Тамара рассказывает об очередной вещице из коллекции, и как с не меньшей заинтересованностью Цукимару записывает это в одну из своих записных книжек. Меня скорее беспокоил вопрос о том, что делать с этими вещами.
Богатырь тоже был равнодушен к местной коллекции и откровенно скучал ровно до того момента, пока его взгляд не упал на меч. Мне почему-то казалось, что он почти сразу заметит меч, но это случилось наверное спустя час “лекции” от молодой ведьмы.
— Быть не может… Это же меч-кладенец! — охнула Тамара, когда Молот играючи, без какого-либо сопротивления поднял меч над головой.
— Да… — подтвердил Борис. — Он мой. Я его забираю.
И не спрашивая разрешения, он уже стал придумывать, как бы прикрепить его к поясу.
— Не припоминаю, чтобы отдавал его тебе, так что советую положить эту железку на место.
— Этот меч принадлежал моему деду! — зарычал богатырь. — Он принадлежал моей семье, моему роду и был украден! Так что это моя собственность, и я её забираю.
— Нет, не забираешь, — покачал я головой.
— А ты попробуй отними, — чуть ли не плюнул он.
— Ах, вроде мы так мило общались, — покачал я головой, и в тот же миг у меня в ладони оказался Меч, превратившийся в пистолет. Надо все-таки дать ему другое имя, а то называть эту штуку Мечом, когда она пистолет, малость странно.
— Ох, — охнула Тамара, увидев оружие в моей руке.
— Я сказал: положи меч на место, — повторил я, но богатырь даже не пошевелился. Вот же упорный… Ладно, раз он не хочет по-хорошему, то будет по-плохому.
Я перестал целится в Ветрова, взяв на прицел его хворую спутницу. Цукимару глупой не была и, сообразив, что происходит, поспешила отойти от девушки, чтобы случайно не оказаться на линии огня.
— По мне, насилие — это лишнее, — как можно более спокойно сказала супруга, но несмотря на это, оружие я не убрал.
— Этот меч принадлежит нам.
— Когда-то принадлежал, теперь он мой. Неважно, как он оказался в моих руках, но это факт. Всё содержимое этой комнаты принадлежит мне, а следовательно ты вор.
Богатырь захотел сделать шаг в сторону, тем самым заслонив девушку собой, но едва ли я мог ему это позволить.
— Ещё шаг, и я выстрелю, — предупредил я его.
— Блефуешь, ты не убьешь… — в этот момент оружие издало легкий, едва слышный треск, а в следующую секунду за спиной Тамары в стене появилась новая дыра размером чуть больше кулака.
— Молот, ты понятия не имеешь, кто я. Мне не нравится демонстрировать близким эту свою часть, но ты не оставляешь мне выбора. Прояви благоразумие и положи оружие туда, где оно лежало, пока я не снес ей голову.
Богатырь смерил меня высокомерным, полным презрения взглядом, и затем, зарычав, бросил меч на стол.
— Замечательно, а теперь отойди.
Он подчинился, и я убрал оружие в качестве жеста доброй воли. Тамара тут же облегченно выдохнула, но зря, потому что это был не конец. Молот был слишком зол, эта злость буквально разъедала его изнутри и требовала выхода, поэтому стоило мне убрать Меч, как он с рыком ринулся на меня.
Быстрый, но недостаточно.
Его кулак почти ударил меня в лицо, но я перехватил его и остановил.
То, что я смог выдержать его напор, остановить кулак и устоять при этом на ногах, стало для богатыря неприятным сюрпризом. Он, скорее всего, привык быть сильнейшим, играючи сокрушать врагов, но к несчастью для него, я вволю “нажрался” этой ночью, и сила буквально переполняла меня.